Иисус Навин. Давид

Давиду было все ясно. Либо он до конца своих дней останется филистимским наемником, чужаком и изгнанником, разыгрывающим льва перед амаликской газелью, либо он вместе с филистимлянами разгромит Саула и унаследует трон. А став царем израильским, он всерьез займется филистимлянами. Итак, Давид согласился на предложение Анхуса и стал размышлять о том, как завоевать поддержку своих людей.

Стратегия филистимлян была гораздо более изощренной, чем у Афека многими годами ранее. Князья избегали вторжения в сердцевину израильской территории. Вместо того, чтобы всеми силами двинуться по узким горным перевалам, они использовали широкую долину под названием Изреель, дальше к северу. Израиль многократно сражался за эту долину, но особых успехов в этом деле не достиг. Тот, кто контролировал долину, контролировал движение караванов, перевозивших богатства Ближнего Востока из Египта и городов Сирии на север и в Месопотамию, к востоку. Долина была также важным связующим звеном между филистимским побережьем и мощным гарнизоном Беф-Сана, филистимской крепостью в глубине суши, крепостью, защищавшей долину Изреель от вторжений с востока и из Иорданской долины.

Филистимляне рассчитывали одним ударом снова захватить долину Изреель, начать окружение Израиля, вбить клин между Саулом и израильскими коленами Галилеи и, наконец, завлечь Саула с его войском в место, наиболее благоприятное для традиционной стратегии князей, делающих основную ставку на свои колесницы. Более того, если бы Саул двинулся на север, чтобы встретить филистимское воинство, линии его коммуникаций и снабжения безмерно растянулись бы и были бы легко перерезаны.

С другой стороны, филистимляне обладали неоспоримым господством над прибрежными и морскими подступами к западному Изреелю и были защищены от нападений с флангов. Их корабли и войска, и среди них люди Давида, продвигались к северу от пяти городов Филистии, чтобы собраться в порту Дор. Оттуда филистимские колонны, со всех сторон окруженные конницей и колесницами, беспрепятственно двинулись бы вглубь суши мимо крепостей Мегидо и Таанах, которые в пору своего упадка фактически стали вассалами филистимлян, хотя и находились на территории хананеев.

Шпионы донесли в Гиву о мобилизационных мерах и передвижениях войск в Филистии, а израильские разведчики ежедневно сообщали о марше через долину Изреель. Новость потрясла Саула настолько, что разум его прояснился и он осознал, что натворил: Давид бежал, от Ионафана он отрекся, Мелхола враждебно настроена и отступилась от него, крупные взлеты его бурной карьеры сменились мелочными делишками, подобными смехотворному копошению среди мусора и праха. Воля к власти его не покинула, но она была подточена отчаянием, дух его задыхался от сознания потери, слишком грандиозной, чтобы с ней можно было смириться.

Саул приказал Авениру мобилизовать войска и собрать призывников из всех колен для похода на север. С Ионафаном он помирился. Но когда они вдвоем ехали бок о бок перед войском, Саул не мог избавиться от предчувствия, что вступает в сражение, в котором не сможет победить.

Филистимляне изготовились для битвы у Сона-ма, деревушки, лежащей в долине у горы под названием Море. На другом конце долины возвышался отрог горы Гелвуй, где сгруппировались боевые соединения Сула.

Тяжкие сомнения терзали сердце Давида, наблюдавшего, как израильтяне спускаются с вершины горы Море. Существовало ли что-нибудь на свете — власть, трон, богатство, гордыня, обида, — что могло бы оправдать пролитие крови своих соотечественников? Недовольство распространилось и среди людей Давида. Многие могли оправдать перед собой неповиновение Саулу, но ни в коем случае не измену Израилю.

И снова именно филистимляне приняли роковое решение. К Анхусу обратились его соратники, встревоженные присутствием еврейских наемников.

Они не могли забыть, как многие из еврейских наемников в свое время повернули против них оружие в решающей битве при Михмасе. Можно ли доверять Давиду в момент, когда наконец-то они решились взять реванш за Михмас?

Анхус ответил:

— Давид при мне уже более года, и я не нашел в нем ничего предосудительного со времени его прихода ко мне и до сего дня.

Но остальные продолжали тревожиться и в конце концов одержали верх над царем Гефа. Хоть и не без колебаний, Анхус приказал Давиду вернуться на юг. Давида охватило чувство глубокого облегчения, а люди, которым он приказал возвращаться, разразились криками радости. На следующее утро израильские наемники во главе с Давидом удалились из лагеря до первого света, желая быть как можно дальше от схватки соплеменников с филистимлянами, которые схлестнутся внизу, в долине.

Через три дня почти непрерывного перехода они добрались до Секелага в Негеве, но нашли его почти уничтоженным, струйки дыма еще курились над руинами.