Иисус неизвестный

Ступая босыми ногами по грязным лужам дороги, под мелко сеющим, как из сита, дождем, шли в Иерусалим из Вифании двенадцать нищих бродяг, а впереди — самый нищий, Тринадцатый. Вспомнили, может быть, как в прошлую Пасху под таким же точно дождем шли, отверженные Израилем, от своих к чужим, из Капернаума в Кесарию Филиппову.[741]

Утром же опять пришли в Иерусалим. (Мк. 11, 20.)

И вошел Он в храм, и учил. (Мт. 21, 23.)

Если бы действительно хотел, как могло казаться не только Иуде, но и преданнейшим из учеников Его, возмутить народ и объявить Себя «царем Израиля», то понял бы, какую роковую сделал ошибку, покинув вчера, Иерусалим так внезапно, как будто бежал с поля битвы. Все решающий миг упустил; вместо того чтобы ковать железо, пока горячо, дал ему остынуть. Что можно было сделать вчера, в последних лучах заходящего солнца, в красное Воскресенье, нельзя было сделать сегодня, в Серый Понедельник, под серым, скучным дождем.

Слушают Его, может быть, люди и сегодня так же неотступно, как вчера; так же готовы идти за Ним всюду, куда их поведет. Но если как будто не изменилось ничего снаружи, то изменилось внутри: тень сомнения прошла по сердцам: «Тот ли это, которому должно прийти, или ожидать нам другого?»

II

Так же и в стане врагов, может быть, кое-что изменилось. Первым ударом оглушенные, за ночь опомнились они, пришли в себя.

Первосвященники же, и книжники, и старейшины народные искали Его погубить.

И не находили, что бы сделать с Ним, потому что все народное множество приковано было к устам Его. (Лк. 19, 47–48).

Видя, что силой ничего не возьмешь, решают действовать хитростью. Лютые между собой враги — фарисеи, саддукеи, иродиане, — все против общего врага соединяются.[742]

И посылают к Нему некоторые из фарисеев и иродиан, чтобы уловить Его в слове. (Мк. 12, 13.)

— значит «ставить западню», ловят Его, как охотники — зверя.

Сходятся, прячутся, наблюдают за пятами моими, чтобы уловить душу мою.

…Сеть приготовили ногам моим; выкопали передо мною яму. (Пс. 55, 7; 56, 7).

Сеть их, стальную, адамантовую, рвет Иисус, как паутину. А все-таки из жалости к народу соблазненному вынужден играть в их игру — школьную диалектику раввинов, — с какими, должно быть, отвращением и скукою («скука Господня» и здесь, в Иерусалимских буднях, в конце жизни, так же, как там, в начале, в буднях Назаретских). В спорах этих рабби Иешуа — книжник среди книжников: видишь, кажется, висящие по краям одежд Его из голубой шерсти свитые кисточки-канаффы, давно уже от солнца полинялые, белой пылью дорог запыленные, от дождя потемневшие.

Весь Израиль — все человечество — ставка в этой игре Сына Божия с дьяволом. Знает это народ или не знает, — дух у него замирает от любопытства и страха: чья возьмет?

Главное в поединке оружие Господне — змеиное жало насмешки — до мозга костей проникающий яд.

Будьте мудры, как змеи. (Мт. 10, 16.)

С кем имеют дело, могли бы узнать слуги Ганановы по этому яду.

III

Кукольного театра хозяин, спрятавшийся за сценой, дергая куклы за невидимые ниточки, двигает их и делает с ними что хочет: двигатель кукол — всех, от Иуды до Пилата, действующих лиц этой дьявольской комедии, — первосвященник Ганан; он за всеми, а за ним «отец лжи».

Князь мира сего идет, и во Мне не имеет ничего. (Ио. 14, 30.)

Три искушения Ганана соответствуют трем, на горе, искушениям дьявола. Те — в мистерии, в вечности, эти — во времени, в истории; но можно бы сказать и об этих, как о тех: «чтобы их изобрести, не хватило бы всей мудрости земной».

Первое искушение — властью.

Когда Он ходил в храме, приступили к Нему книжники (Мк. 11, 27) и сказали Ему: какою властью Ты это делаешь? и кто дал Тебе такую власть? (Мт. 21, 23.)

Жало искушения раздвоено. Дело, конечно, идет об Очищении — Разрушении храма. Если бы на вопрос: «Кто дал Тебе такую власть?» — Иисус ответил: «Бог», то слишком легко уличили бы Его искусители Его же словами:

если Я свидетельствую сам о Себе, то свидетельство Мое неистинно. (Ио. 5, 31.)

Это одно жало, а вот и другое, более глубокое, может быть, и от самих искусителей скрытое. Там, на горе Искушения, дьяволом предложенную власть отверг Иисус; не принял ли ее здесь, в храме; бич подняв, не поднял ли меч?

Здесь уже от большего предателя к меньшему, от Ганана к Иуде, — перекинутый мост.

IV

Весело, должно быть, слушателям видеть, с какою легкостью оборачивается жало искушения на самих искусителей; как в их же собственную западню ловит их Иисус.

Спрошу и Я вас об одном, отвечайте Мне; тогда и Я скажу вам, какою властью это делаю.

Крещение Иоанново откуда было, с небес или от человеков? (Мк. 11,29–30; Мт. 21, 25).

Они же, рассуждая между собою, говорили: если скажем: «С небес», Он скажет: «Почему же вы не поверили ему?» А если скажем: «От человеков», весь народ побьет нас камнями, потому что он верит, что Иоанн был пророк. И отвечали: не знаем. (Лк. 20, 5–7.)

Глупый ответ и смешной; умники остались в дураках.

Мытари и блудницы вперед вас идут в царство Божие….ибо Иоанну поверили они… вы же, и видя т'o, не раскаялись. (Мт. 21, 31–32.)