Иисус. Тайна рождения Сына Человеческого

В этой ситуации «желание порождало мысль», как обычно и происходит. Но для подобного свершения был необходим освободитель, обладающий особой силой. Надежды и чаяния народа усиливались, превращая мысли в патриотическое рвение. У них не было причин ожидать человеческой помощи, так как они никогда не пользовались симпатией среди соседей настолько, чтобы быть достойными помощи. Настала пора их пророкам обратиться к Яхве с мольбами прислать им вождя, и наверняка они сделали это. Задача была сверхчеловеческая, поэтому вождь должен был или прийти от Яхве, или быть им самим. Точно так же греки примерно в ту же эпоху могли просить Зевса спуститься с Олимпа и повести их к победе над врагами, или прислать для этой цели своего доверенного помощника. При таких условиях мысль, рожденная от желания, естественно порождала национального героя, который должен был привести нужного вождя для плененного народа – т. е. создать его как идеал, еще не осуществленный. Он должен был стать главным героем расы, одаренным магической силой, если это понадобиться, наделенным всем тем, чем богатое воображение могло его наделить. Велика да будет слава Израиля (они все еще называли себя Израилем), когда придет Шилох! (примиритель. – Прим. перев).

Действительно, пророки имели другие чаяния, касающиеся своих людей, чем лишь восстановление их национальности; поэтому они просто придали долгожданному вождю атрибуты святости, даже божества. Исаия, в частности, впал в восторг по поводу ожидания сошествия Мессии на землю – так он описывал грядущего Мессию этими хорошо знакомыми словами. Но для людей этот освободитель оставался прославленным военачальником и политиком, чудотворцем, каким ему следовало быть для совершения того, что для них, очевидно, было невозможно. Вдобавок легитимисты – заимствуем этот современный термин – книжники, священники и законники, считали, что Мессия должен быть из колена Давидова для того, чтобы быть наследником престола Давидова. Они встретили Христа с тем же самым учением примерно пятьсот лет спустя. Итак, сочетание таких свойств, как: силы, превышающей человеческую и необходимой для освободителя, божественных качеств, которых желали пророки, и, наконец, преемство от царя Давида, которого требовали легитимисты – все это должен был воплотить в себе Мессия. Колено Давидово, как сообщают нам историки, давно исчезло. Но это вряд ли могло помешать легитимистам настаивать на своем.

Важно отметить и отношение еврейского мессианства, что оно не имело ничего общего с религией, как мы понимаем этот термин. Это был простой патриотизм, национализм, точно такой же, как если бы мы, американцы, жаждали прихода великого военного и политического гения, который освободил бы нас в случае острой необходимости. Мы могли бы с уверенностью рассчитывать на наших священников, которые облачат его в одежды божественности, если бы наша нация оказалась в таком трудном положении, в каком были евреи в то время. Если бы евреи в своем культе воспринимали такие понятия, как религия, патриотизм, этика племени и экономическое благосостояние, зная о поклонении Яхве то, что знаем мы, то нельзя предположить, что мессия, которого они ждали, имел что-то общее с учением о бессмертии. Они хотели и остро нуждались в том, чего еврейская раса никогда не имела и не может осуществить, а именно в политической стабильности. Их политический лидер или диктатор должен был стать небесным пришельцем, потому что у веры в человечество нет и постоянства цели, нет веры в справедливость и честную игру, которые необходимы для того, чтобы сделать любой народ способным управлять самим собой. Они не могли мирно продолжать путь с Моисеем, давшим им закон. Давид, их самый успешный правитель, если не касаться его частной жизни, посчитал необходимым разбить бунтарей у себя дома – восстание было непосредственно связано с его собственными оплошностями. Так называемая теократия иудаизма не была результатом обдуманного выбора и не системой, навязанной сверху; она была всего лишь неписаным режимом, следствием их собственной расовой некомпетентности в самоуправлении. Мессия был больше, чем временная необходимость для освобождения их народа от зависимости, ибо он был вечной необходимостью. Можно не опасаясь сказать, что каким бы ни было будущее еврейской расы, она всегда будет искать мессию и будет всегда в большом замешательстве по поводу того, когда и если он придет. Это становится очевидным из приведенного примера.

Арийский освободитель