Иисус. Все мировые исследования

Все три логии в Евангелии Фомы взяты у Луки. Во всех трех подчеркнута тема денег и материального богатства. Все три учат тому, что торговля и погоня за материальным достатком никому не дадут ни безопасности, ни, разумеется, места рядом с Отцом. Исправляя эти материалы Луки, редактор Евангелия Фомы опускает заключительную «мораль» (в которой на свой лад отражена редактура Луки), поскольку эта мораль не соответствует тем урокам, которые стремится вывести из притч он сам. Убрав мораль из логии 63, редактор Евангелия Фомы разрушил инклюзио. Логии 63 и 65 заканчиваются призывом «услышать». Но что должны услышать читатели и слушатели Евангелия Фомы? Заключение логии 64: «Купцы и торгующие не войдут в обители Отца Моего». Вот урок трех собранных вместе и отредактированных отрывков из Луки в новом контексте «Евангелия от Фомы». Редактор или составитель Евангелия Фомы создал новое инклюзио, которое начинается и заканчивается знакомым призывом: имеющий уши да слышит, – а главный смысл заключен в поучении: те, кто заботится о богатстве, не спасутся.

Еще один важный элемент, который нам необходимо рассмотреть – это географическая и историческая достоверность. В бесчисленном множестве случаев новозаветные Евангелия проливают свет на политические, социальные, культурные условия жизни еврейской Палестины до 70 г. Иосиф Флавий и новозаветные евангелисты взаимно проясняют друг друга, и каждый при этом прекрасно знаком с Израилем первой половины I в. Археология еврейской Палестины до 70 г. активно обращается к новозаветным материалам и во многом руководствуется ими. И наоборот, археологические открытия зачастую позволяют нам лучше понять ту или иную деталь новозаветных Евангелий: те рассказывают о реальных местах и людях, о реальных событиях и обычаях. Почти ничего подобного нельзя сказать о Евангелии Фомы. В нем почти нет ни исторической, ни социальной, ни географической достоверности; и в нем невозможно найти связь с известными нам реалиями еврейской Палестины до 70 года[1613]. Это важное соображение сторонники древности и независимости Евангелия Фомы попросту игнорируют.

Прежде чем закончить разговор о Евангелии Фомы, коснусь еще одной темы. Стивен Паттерсон, Джеймс Робинсон и другие полагают, что раннюю датировку Евангелия Фомы подтверждает его жанр. Оно похоже на Q, источник речений, из которого заимствовали Матфей и Лука – а значит, говорят сторонники этого взгляда, в своей древнейшей форме Евангелие Фомы — примерно ровесник Q[1614]. Аргумент этот совершенно обманчив: не только потому, что не принимает в расчет связь с сирийской традицией конца II в. и отсутствие связи с традицией еврейской Палестины до 70 г., но и потому, что не учитывает других сборников речений, возникших во II–III вв., в том числе в Сирии. Среди них – раввинистический сборник «Пиркей Авот» («Поучения отцов») и «Изречения Секста». Последний особенно важен, поскольку создан в Сирии во II в. – т. е. примерно в то же время и в том же месте, что и Евангелие Фомы. Так и эти свидетельства подтверждают, что Евангелие Фомы было написано в Сирии во II в.

Свидетельства ясно указывают на позднее происхождение Евангелия Фомы. Отсутствие упоминаний о нем в христианских писаниях начала II в., недостаток исторической, культурной и географической достоверности, ассоциация произведения с Иудой Фомой, связь элементов Евангелия Фомы, отличных от новозаветных Евангелий, с элементами Диатессарона или других сирийских христианских книг того же периода, – все это убедительно говорит о том, что Евангелие Фомы было создано в Сирии в конце II в. В двух словах, обилие указаний на восточную сироязычную Церковь, знавшую новозаветные Евангелия в первую очередь (а может быть, и только) по Диатессарону Татиана[1615], созданному не ранее 170 г. н. э., убеждает меня в том, что Евангелие Фомы не предлагает нам древний и независимый материал, способный помочь в критическом исследовании жизни и учения Иисуса.

Евангельский фрагмент из Ахмима ( Евангелие Петра? )