Иисус. Все мировые исследования

Старославянская литература, в сущности, вся состоит из переводов. Интересна она лишь для исследователей языка и его диалектных вариаций: содержание ее лучше изучать по греческим оригиналам, поскольку переводы на старославянский обычно очень точны. Старославянский текст Войны, достаточно сильно отличающийся от привычного греческого текста, представляет собой исключение. Хансак описывает это как парадокс: с одной стороны, он обращает внимание на чрезвычайную, даже «рабскую» точность перевода, воспроизводящего греческие обороты речи даже в тех случаях, когда в распоряжении переводчика имеются славянские идиомы с тем же значением. С другой стороны, переводчик обращается с текстом необычайно вольно: выкидывает или переставляет целые отрывки, добавляет другие, то и дело вставляет краткие пояснения. Контраст столь разителен, что приходится предположить две стадии перевода: первая – точный перевод обычного греческого текста, вторая – переделка его редактором, не имевшим под рукой оригинала. Однако Хансак подмечает любопытный факт: редактор «сливается» с переводчиком, перенимая у последнего стиль и формулировки. В этом случае мы должны рассматривать старославянскую Войну как отдельное произведение, ничего не сообщающее нам о труде Иосифа.

Однако нельзя отметать с порога другую гипотезу: возможно, никакой позднейшей редактуры не было – просто переводчик пользовался неизвестной нам греческой версией. В самом деле, о существовании второй греческой версии можно сделать вывод из слов самого Иосифа. В прологе к Войне он поясняет, что сначала писал «для варваров внутренней Азии на нашем родном языке», а затем перевел свою книгу на греческий для римского мира. Позднее он признавался, что пользовался помощью секретарей в обработке греческого текста (Пр. Ап 1.46–53). И действительно, Война в известной нам версии отличается высоким литературным стилем, заметно превосходящим качество позднейших трудов Иосифа, которые он писал уже без секретарей. Однако в ней можно найти ошибки, наводящие на мысль о том, что Иосиф плохо знал иудаизм, географию Иудеи и даже арамейский язык. Впрочем, он хвалится своей одаренностью с юных лет, пишет, что уже в 14 лет к нему приходили советоваться видные законники, и необходимо признать, что в позднейших своих книгах (Иудейские древности, Против Апиона) он демонстрирует прекрасное знание собственной религии и многих греческих авторов, в особенности Фукидида. Родился он в 37 г. н. э., Иудейскую войну опубликовал, когда ему было около сорока, и если он начал с нуля, маловероятно, чтобы шестнадцать лет спустя он достиг такого уровня знаний, какой он проявляет в Иудейских древностях, вышедших в 93 году – тем более если он сам пишет, что соотечественники признавали за ним превосходство в религиозных познаниях. Даже приняв во внимание его тщеславие, мы можем признать, что это утверждение имеет под собой основания: многое указывает на то, что по прибытии в Рим Иосиф Флавий пытался добиться римского покровительства для иудаизма. Однако его религиозные чувства не выходили за пределы обыкновенного и обыденного, и у него не появилось последователей, в то время как аналогичное движение в Иудее привело к созданию совета мудрецов в Явне (Ямнии) – под римским покровительством, но с сильными вавилонскими связями, – и закончилось созданием раввинистического иудаизма.

Все эти соображения ведут нас к одному-единственному выводу: по всей видимости, ученые секретари Иосифа в Риме получили от него черновик книги, написанный по-гречески им самим. Следовательно, между арамейским оригиналом и известным нам греческим текстом стояла еще одна греческая версия, возможно, грубая и плохо обработанная. Можно даже представить, что на каждой стадии работы Иосиф Флавий пользовался новыми документами, поскольку это ясно видно: касаясь в Древностях того, о чем уже говорил в Войне (а именно, всего периода от Маккавейского кризиса до начала войны в 66 г. н. э.), он добавляет много новых сведений из архивов. Некоторые трудности возникают, когда новые данные противоречат старым, более легендарным, и смешение их порой приводит в недоумение, – однако Иосиф придерживается правила ничего не забывать и не упускать, если на то нет очень веских причин.

Строго говоря, первый, черновой вариант греческого текста Иосифа мог сохраниться и попасть в Константинополь, откуда исходили все греческие труды, переведенные на старославянский (см. далее, пункт 3). Чтобы подкрепить эту гипотезу, необходимо рассмотреть два аспекта: засвидетельствовано ли содержание старославянского текста где-либо еще – и почему в окончательном варианте Войны, помимо добавления новых документов, некоторые отрывки сокращены или опущены?

Первый пункт проверяется при помощи добавлений, присутствующих в старославянском тексте, но отсутствующих в тексте греческом. Здесь у нас имеется несколько свидетельств.