Иисус. Все мировые исследования

Царство премудрости устремлено скорее в настоящее, а не в будущее, и рисует образ того, как можно было бы жить здесь и сейчас – при божественном владычестве, которое уже наступило или всегда доступно. В это Царство входят благодаря мудрости или великодушию, благодаря добродетели, справедливости или свободе. Речь идет о том, как жить в настоящем, а не о надежде на будущую жизнь. Итак, это Царство этическое; впрочем, необходимо с абсолютной решительностью настаивать на том, что оно может быть ничуть не менее эсхатологическим, чем апокалиптическое Царство. Например, его этика может бросать серьезнейший вызов господствующей морали. Грубой ошибкой будет заявлять, что Царство премудрости, по моей терминологии, отвергало мир в меньшей степени, чем апокалиптическое Царство[1997].

Это объяснение помогает понять, почему прежде Кроссан именно так определил «эсхатологию»[1998]. Порвав с пророчествами Иоанна о пришествии Грядущего (которые Кроссан считает «апокалиптической эсхатологией»), Иисус провозглашает в настоящем этическое Царство премудрости. Однако эта весть позднего Иисуса, хотя и рассмотренная «скорее как настоящее, а не будущее», – это «этическая эсхатология»[1999]. В более поздней своей работе Кроссан говорит о разнице между этической и апокалиптической эсхатологией подробнее:

Этическая эсхатология (или этицизм) отвергает мир, активно протестуя и бескомпромиссно сопротивляясь системе, в которую неотъемлемо встроены зло, несправедливость и насилие. Вопрос здесь не в том, что такая-то группа или такое-то правительство нуждаются в переменах и улучшениях. Этическая эсхатология направлена на неравноправие и насилие, эксплуатацию и угнетение, несправедливость и неправедность как нормальную ситуацию мира сего. Она смотрит на системное и структурное зло, которым окружены и в которое погружены все мы, – и во имя Бога отказывается содействовать этому злу или принимать в нем участие. Она призывает противостоять системному злу, но не впадать в свойственные системе злобу и насилие. В этицизме, в отличие от апокалиптизма, Бог ждет от нас действий – и Бог не жесток[2000].

Обратимся теперь ко второму ученому, ставшему предметом нашего исследования, Дейлу Эллисону, для которого этот вопрос стоит в центре его книги «Иисус из Назарета», особенно двух основных ее глав: «Иисус предания и Иисус истории: как найти пророка-милленария» и «Эсхатология Иисуса: после всех этих лет – по-прежнему ratlos»[2001]. Однако его способ анализа отличается от способа Кроссана, посвятившего Иисусу и Иоанну отдельную главу. В поисках сведений по этой теме нам придется прочесать весь труд Эллисона – хотя, как мы увидим, взгляды его по этому вопросу достаточно ясны и их легко сравнить со взглядами Кроссана. Стоит отметить также, что Эллисон пишет в 1998 году, уже после выхода в свет большого труда Кроссана Исторический Иисус (1991), и подвергает эту работу критике. Однако мы уделим основное внимание не тому, как Эллисон критикует Кроссана, а его собственным взглядам.