Июль 1942 года. Падение Севастополя

По докладу командира отряда Скляра о гибели СКА-052 в журнале боевых действий штаба ЧФ в Туапсе была сделана запись: «СКА-052 не вернулся в Туапсе. Утоплен авиацией» [251].

Но позже в оперативной сводке штаба ЧФ от 5 июля 1942 года сообщалось:

«В 20–00 до 20–57 01.07.42 г. СКА-078, СКА-0115, СКА-052 на переходе в Севастополь у мыса Сарыч в 20 милях, были атакованы 97 Ю-88 и Ю-87, сбросивших 500 бомб. Повреждены, убиты 5, ранено 15 человек. С наступлением темноты 052 отстал и самостоятельно прибыл в Новороссийск. 2 СКА прибыли в Туапсе» [252].

Был ли в момент прихода СКА-052 на причале Ильичев, трудно сказать. Его помощник старший лейтенант Линчик, постоянно находившийся вечером 1 июля в помещении батареи, говорил, что появляющийся время от времени Ильичев не сообщал ему об обстановке и своих делах.

Как пишет Моргунов, генерал Новиков, руководя боем на передовых рубежах, был ранен (ранение в руку). Какие действия предпринимались им и что происходило в 35-й батарее в эти последние часы 1 июля 1942 года, где находился генерал Новиков со своим штабом и морской оперативной группой, в переполненных помещениях и коридорах которой ожидали команды на эвакуацию около двух тысяч командиров и политработников Приморской армии и Береговой обороны, где находилось немало раненых и личный состав батареи?

Когда в тот вечер 1 июля на фронте обороны наступила относительная тишина, основная масса защитников была в районе 35-й батареи и Херсонесского полуострова. Все с нетерпением ждали прихода кораблей, все, кто знал об этом. Но, как свидетельствуют письма ветеранов, многие не знали об их приходе.

По воспоминаниям начальника шифрпоста старшего лейтенанта Гусарова, начальника радиопоста капитан-лейтенанта Островского, старшего по связи в Севастополе капитан-лейтенанта Суворова, военно-морского коменданта порта Севастополь Линчика, капитана 2-го ранга Зарубы, а также полковника Пискунова, события в тот вечер и ночь на 2 июля развивались примерно так.

Во-первых, вероятно, учитывая предстоящие сложности с эвакуацией через рейдовый причал на прибывающие корабли, Новиков и Ильичев решили подготовить запасной вариант эвакуации штаба дивизии и моропергруппы либо на подводной лодке, либо на самолете, для чего по указанию Ильичева Гусаров сначала дал шифровку на одну из подводных лодок, находящейся в районе 35-й батареи или вблизи нее, позывные которой у Гусарова были, с текстом примерно такого содержания:

«Командиру ПЛ…

Подойти к Херсонесскому маяку. Быть в позиционном положении. Мы подойдем на катере. Никого не брать.

Новиков, Ильичев 21 час. 30 мин. 1 июля 1942 г.».

В это время в районе 35-й береговой батареи находилась подводная лодка А-2 и на подходе были ПЛ 112 и М-111 и другие. Но подводные лодки не могли всплыть и выйти на связь из-за действия вражеских катеров противолодочной обороны и поэтому не смогли передать шифровку. На вторую шифровку, которая адресовалась Октябрьскому насчет присылки самолета, текст которой был примерно такого содержания:

«Командующему ЧФ

Вышлите самолет. Херсонесский аэродром держим. Сил остается очень мало.

Новиков, Ильичев 22.00. 1.07.42 г.».

был получен ответ, когда погас свет в 23.45. Обрабатывали эту шифровку при свечах. Гусаров позвонил Новикову, чтобы доложить о ней, но ответил заместитель его и сказал, что Новиков на посадке. И добавил: «С документами сами знаете что делать, а в остальном действуйте самостоятельно». Так вот, в последней шифровке сообщалось:

«Новикову, Ильичеву

Самолетов у меня нет. Держите батарею и Херсонес. Буду присылать корабли.

Октябрьский».

О том, что вместо обещанных четырех тральщиков придут только два и 10 сторожевых катеров, Новиков уже знал по радиограмме из Новороссийска, как писал Гусаров. Но он не знал, что не придут еще и два сторожевых катера из отряда Скляра, получившие повреждения во время налета вражеских самолетов, учитывая, что катера шифрсвязь не имели. Что касается двух тральщиков БТЩ № 14 и БТЩ № 16, то на переходе в 19.00 они были атакованы самолетами противника.