Читаем Июнь 1941-го. 10 дней из жизни И. В. Сталина полностью

Довольно убедительно выразил мнение российских либеральных демократов Сергей Караганов один из ведущих «борцов» с фальсификаторами итогов Второй мировой войны, в статье «По праву победителя», опубликованной в «Российской газете» за 21 августа 2009 года. Яростно клеймя предложение Парламентской ассамблеи Евросоюза объявить 23 августа Европейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма, то есть уравнять фашизм и советский тоталитаризм, он в то же время пишет: «Мне горько и стыдно как россиянину, гражданину ушедшего СССР, что моя страна не в угоду чьим-то требованиям, а сама не смогла найти в себе силы осудить сталинизм — один из самых страшных режимов в истории человечества. Сталин и его партия, опираясь на значительную часть населения, последовательно проводили геноцид лучшей части народов Советского Союза. Полагаю, что Сталин был одним из самых чудовищных диктаторов в истории человечества. Тамерланы и чингизханы зверски уничтожали врагов, народы, которые стояли на их пути… Сталин уничтожал социальные классы, из которых могло вырасти сопротивление его режиму, — крестьянство, новую советскую интеллигенцию, военных… Я уверен, что в каждом городе рядом с памятником в честь солдат, погибших защищая страну от немецко-фашистских агрессоров, должны стоять кресты или иные обелиски в память о жертвах сталинского геноцида». И далее, рассуждая о шумихе, возникшей на Западе по поводу приравнивания и осуждения сталинизма и гитлеризма, наш борец с фальсификаторами кануна, хода и итогов Второй мировой войны, выражая, по-существу, официальную точку зрения Правительства Российской Федерации в лице его премьера В. В. Путина, пишет: «…я категорически против приравнивания двух режимов. Потому, что в конечном итоге это означает приравнивание агрессора и жертвы, побежденного и победителя. СССР ценой страшных жертв победил в той войне и внес решающий вклад в победу над нацизмом. И поэтому Россия, его наследница, имеет право судить сама, а не быть судимой наравне с побежденными… Но я бы имел гораздо больше оснований гордиться своей страной, если бы она — победительница — сама нашла бы в себе силы извиниться перед собой и своим народом за чудовищный сталинский режим и проклясть его с президентской трибуны, в своих церквах, мечетях и синагогах» (нынешний президент, кстати, уже сделал это, правда не с трибуны, а на своем сайте в Интернете. — А.К.).

Ну и скажите нам на милость, чем же отличаются взгляды наших либералов от либералов Запада, требующих осуждения сталинизма, поскольку-де, мол, фашизм (гитлеризм) уже осужден в Нюрнберге и проигравшие войну немцы приняли результаты суда народов?

Уж не Сергей ли Караганов готовил статью для В. Путина, опубликованную в польских газетах в канун мероприятий, посвященных 70-летию подписания пакта Молотова — Риббентропа? Уж больно близки эти статьи не только по духу, но и текстуально. Спрашивается, а кто готовил почву для подобных выступлений наших либералов? Известно кто, историки, исследующие корни причин, повлекших за собой самую кровопролитную мировую войну за всю историю человечества. И пальму первенства, безусловно, следует вручить историкам-«резунистам», в созвездии которых яркой звездой сияет «Резунист» М. Мельтюхов. Однако, возразит дотошный читатель, М. Мельтюхов позицируется и как «антирезунист» — читайте его статью «Главная ложь Виктора Суворова» во втором сборнике «Неправда Виктора Суворова». Что ж, на это возражение можно ответить лишь в духе народной поговорки — «Ласковый теленок двух маток сосет». Вот и «сосет» наш герой гонорары фактически на одну и ту же статью, публикуемую в изданиях «противоположной ориентации».

Таково истинное лицо «резуниста-антирезуниста» М. И. Мельтюхова, компилятора своих собственных трудов, вздумавшего опорочить истинного патриота великой страны, писателя-фронтовика, доктора исторических наук В. М. Жухрая, обвинив его в плагиате и сотворении фальшивых документов по истории Великой Отечественной войны.

4.5. Обращение Сталина к советскому народу
Перейти на страницу:

Все книги серии Загадка 1937 года

Рядом со Сталиным
Рядом со Сталиным

«Мы, очевидцы подлинной жизни И. В. Сталина, вместе выступаем против так называемых ученых, которые сводят старые счеты или снова переписывают историю в зависимости от погоды. Мы вместе выступаем против всех, кто морочит доверчивых людей сенсационными глупостями. Мы ничего не приукрасили, стараясь показать истинного Сталина… Допустим, тогда наши мнения о нем были одинаковыми от страха пострадать за инакомыслие. Но вот его нет уже много лет. Что теперь может угрожать нам? Выворачивайся в откровенности хоть наизнанку… А наше мнение все равно не изменилось. Вернее, лишь крепло, когда очередной властелин с пафосом произносил свои речи», — пишет А. Рыбин.В книге, представленной вашему вниманию, собраны воспоминания людей, близко знавших И. В. Сталина. Один из них, А. Т. Рыбин, был личным телохранителем вождя с 1931 года и являлся свидетелем многих эпизодов из жизни Сталина на протяжении двадцати лет. Второй, И. А. Бенедиктов, в течение двух десятилетий (с 1938 по 1958 год) занимал ключевые посты в руководстве сельским хозяйством страны и хорошо был знаком с методами и стилем работы тов. Сталина.

Алексей Трофимович Рыбин , Иван Александрович Бенедиктов

Биографии и Мемуары / Документальное
Оболганный Сталин
Оболганный Сталин

Как теперь совершенно понятно, «критика» Сталина была своего рода предварительной артподготовкой для последующего наступления на те или иные позиции социализма. Сталин представлял собой некий громадный утёс, прикрывавший государство, не сокрушив который нельзя было разрушить это государство.Ложь о Сталине преподносилась психологически расчетливо, а потому и действенно. Не зря же лучший гитлеровский пропагандист Й. Геббельс сказал: «Для того чтобы в ложь поверил обыватель, она должна быть чудовищно неправдоподобной, доведённой до абсурда».Вот мы и подошли к главному: как понимали и понимают Сталина после XX съезда КПСС 1956 года. Можно резонно сказать: до XX съезда роль Сталина объясняли только положительно. Но, как ни странно, до того наша страна росла и крепла, а после — наоборот. Случайно ли это?..

Алексей Николаевич Голенков , Гровер Ферр , Юрий Игнатьевич Мухин

Публицистика

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену