Июнь. 1941. Запрограммированное поражение

И без того тяжелую ситуацию со связью заметно усугубляло низкое качество имевшегося оборудования. Большая часть средств связи РККА к лету 1941 г. уже устарела и не подходила для маневренной войны. Они были ненадежны и не могли обеспечить необходимую оперативность и бесперебойность передачи и получения информации, жизненно важной для успешного ведения боевых действий. Это относилось даже к обычному телефонному проводу. Его изоляция не обеспечивала необходимой герметичности, поэтому попавшая на него влага, особенно во время дождей, нередко приводила к перебоям в связи. А это было неизбежно для полевых линий, проложенных прямо по земле. И, конечно же, его нельзя было вести по дну рек, озер, ручьев, каналов и прочих водных преград.

В мирное время в военных округах широко использовались проводные каналы гражданского Наркомата связи, которые не обеспечивали надежного управления войсками. Угроза вывода их из строя авиацией противника, действиями его агентуры или диверсионных групп явно недооценивалась. В целях повышения надежности проводной связи начальник штаба ПрибОВО приказал с первого дня выхода дивизий в свои полосы обороны по установленному сигналу выставлять на ближайшие узлы связи специально назначенные команды из состава отдельных дивизионных батальонов связи. Но на это требовалось много времени. В связи с внезапностью немецкого нападения взять под свой контроль узлы связи во многих случаях не удалось. В результате действий антисоветского подполья проводная связь на многих направлениях была выведена из строя.

В отличие от связистов вермахта их советские оппоненты не были оснащены ни радиорелейными станциями, ни аппаратурой высокочастотного телефонирования и тонального телеграфирования, ни УКВ-радиостанциями, ни кабелями дальней связи. Несколько лучше было поставлено шифровальное дело. В штабах РККА от дивизии и выше для кодирования передаваемых донесений использовалось машинное шифрование. На оперативно-тактическом уровне применялись малогабаритные дисковые кодировочные машины К-37 «Кристалл», на оперативно-стратегическом уровне — шифровальные машины М-100 «Спектр». Специальная техника позволяла повысить скорость обработки текста в 5–6 раз по сравнению с ручным способом, сохраняя при этом гарантированную стойкость передаваемых сообщений. Однако советские шифровальные машины уступали в портативности и удобстве применения немецкой «Энигме», тоже предназначенной для автоматического кодирования и раскодирования текста. А главное — их было слишком мало, поэтому в большинстве случаев кодирование приходилось производить вручную. Из-за необходимости постоянно зашифровывать и расшифровывать передаваемые сообщения обмен в эфире занимал слишком много времени. Это сильно замедляло и затрудняло радиопереговоры и делало радиосвязь неудобной для повседневного пользования.

К тому же многие советские военачальники в то время просто не доверяли радиосвязи и считали, что она только демаскирует их командные пункты. Эти страхи были отнюдь не беспочвенными. Немецкие подразделения радиоразведки постоянно следили за эфиром и быстро засекали места с повышенной активностью радиопереговоров. Затем они по типу и интенсивности используемых передатчиков определяли иерархию узлов связи. Важные пункты управления пеленговали и оперативно передавали их координаты своей авиации.

В начале войны основным средством связи в высшем звене Красной Армии являлись телеграфные аппараты Бодо. Они были слишком громоздки и сложны в эксплуатации и потому не отличались удобством в использовании, особенно при передислокации. Это и понятно, ведь для их работы было необходимо прокладывать проводные линии, способные пропускать более сильный ток, чем в обычных телеграфных проводах. Но по требованию Сталина именно их приходилось использовать для прямых переговоров между Ставкой и штабами фронтов и армий. Тогдашний начальник Главного управления связи РККА И.Т Пересыпкин свидетельствовал:

«И.В. Сталин очень верил в аппарат Бодо и в невозможность перехвата его работы. Возможно, кто-то из специалистов убедил его в этом. Работу буквопечатающих аппаратов Бодо перехватывать было значительно труднее, чем простейших аппаратов Морзе, но возможно. Это было доказано еще в период Первой мировой войны, во время специальной проверки, которая была организована русским морским генеральным штабом» [669].