Июнь 41-го. Окончательный диагноз

08.15. КП дивизии перемещен на рубеж р. Щара (это означает, что в течение суток штаб переместился на 130 км. — М.С. )». [385]

Штаб 4-й Армии еще вечером 23 июня отошел в поселок Миловиды (в большой излучине р. Щара), а затем, к вечеру 24 июня, еще дальше на восток к Синявке (н.п. у Варшавского шоссе, в 70 км западнее Слуцка). Там поздним вечером 24 июня была составлена Оперсводка № 01, первая по номеру и фактически подведшая итог боевых действий 4-й Армии:

«…Остатки частей 6-й и 42-й стрелковых дивизий 28-го СК после ряда оборонительных боев к 18 часам отошли в район Русиновичи, Тальминовичи (это уже за восточной стороной излучины р. Щара. — М.С. ) , где приводятся в порядок. Эти остатки не имеют боеспособности… 14-й механизированный корпус, активно обороняясь, переходя неоднократно в контратаки, понес большие потери в материальной части и личном составе и к 25.6.41 г. не имеет боеспособного состояния [129] . 120-й гаубичный артполк почти не использовался из-за скоротечности боев (интересная формулировка; что тут причина, а что следствие? — М.С. ).. . От постоянной и жестокой бомбардировки пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходится останавливать и поворачивать на фронт командирам всех соединений, хотя эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали…» [393]

Совершенно незаурядный случай «применения оружия» описывает Л. Лопуховский в своем исследовании истории 120-го гап. «Какой-то генерал перегородил дорогу своей машиной ЗИС и приказал артиллеристам занять огневые позиции прямо у дороги и немедленно открыть огонь (по мнению Лопуховского, это был генерал-майор Хабаров, тот самый, которому Павлов приказал «расстрелять любое количество людей, но отступление 4-й Армии остановить». — М.С. )… Чтобы остановить панически бежавшие группы военнослужащих, орудия произвели несколько выстрелов. По приказу генерала артиллеристы поставили поперек шоссе ремонтную летучку типа «Б», чтобы задерживать машины, и выставили заслон. Командиры с оружием в руках останавливали бегущих. Моментально на дороге возникла пробка. Налетели вражеские самолеты, начали бомбить, и заслон просто смяли…» [379]

У последнего рубежа

Прорыв немецких танковых частей к реке Щара существенно менял ситуацию в масштабе всего Западного фронта. И дело тут не только в ошеломляющей арифметике — за двое суток была пройдена половина расстояния от Бреста до Минска. Прорыв противника в район Слоним, Барановичи означал выход механизированных частей противника на оперативный простор, на относительно открытую и проходимую (в отличие от того, что им пришлось преодолевать на краю Полесья) местность. Во-вторых, с потерей Слонима перерезалась основная транспортная магистраль (шоссе Белосток, Волковыск, Барановичи), через которую можно было отвести на восток соединения 3-й и 10-й Армий.

Строго говоря, этот «отвод» в форме стихийного беспорядочного отступления уже шел вовсю. Начальник отдела политпропаганды 17-го мехкорпуса 24 июня докладывал в штаб фронта: