Июнь-декабрь сорок первого

Неприятельская колонна следовала в таком порядке: впереди мотоциклисты, за ними штабной автомобиль, противотанковая пушка и пехота на грузовиках. Танк Лавриненко обрушился на нее из засады. Первым делом расправился с противотанковой пушкой, а затем врезался в колонну и начал крушить ее огнем и гусеницами. А довершили все наши стрелковые подразделения, подоспевшие на помощь танкистам.

Когда пришло время возвращаться в бригаду, Лавриненко забеспокоился:

- Как я оправдаюсь перед Катуковым? Попадет мне за эту задержку.

- Оправдаешься. Еще и благодарность получишь, - успокоил его комендант и выдал на руки такой документ:

"Полковнику Катукову. Командир машины тов. Лавриненко Дмитрий Федорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить зарвавшегося противника и помочь восстановить положение на фронте в районе гор. Серпухова. Он эту задачу не только с честью выполнил, но и героически проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявляет благодарность и представляет к правительственной награде.

Комендант города Серпухова комбриг Фирсов".

Катуков действительно собирался устроить "разнос" Лавриненко, но, прочитав письмо Фирсова, "отошел" и даже в свою очередь объявил экипажу благодарность приказом по бригаде.

* * *

Номер газеты был уже сверстан, когда мы получили приказ наркома обороны о преобразовании 4-й танковой бригады в 1-ю гвардейскую.

Позже нам довелось получать и публиковать подобные приказы довольно часто. Многие полки, дивизии, корпуса и даже целые армии, особо отличившиеся в боях, становились гвардейскими. Но те приказы были очень краткими. Этот выглядел иначе. Он единственный в своем роде, и с ним стоит познакомиться.

"ВСЕМ ФРОНТАМ, АРМИЯМ, ТАНКОВЫМ ДИВИЗИЯМ И БРИГАДАМ

ПРИКАЗ

Народного комиссара обороны Союза ССР

11 ноября 1941 г.

No 337

О переименовании 4-й танковой бригады в 1-ю гвардейскую танковую бригаду

4-я танковая бригада отважными и умелыми боевыми действиями с 4.10 по 11.10, несмотря на значительное численное превосходство противника, нанесла ему тяжелые потери и выполнила поставленные перед бригадой задачи прикрытия сосредоточения наших войск.

Две фашистские танковые дивизии и одна мотодивизия были остановлены и понесли огромные потери от славных бойцов и командиров 4-й танковой бригады.

В результате ожесточенных боев бригады с 3-й и 4-й танковыми дивизиями и мотодивизией противника фашисты потеряли: 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 минометов и другие средства вооружения. Потери 4-й танковой бригады исчисляются единицами.

Отличные действия бригады и ее успех объясняется тем, что бригадой:

1. Велась непрерывная боевая разведка.

2. Осуществлялось полное взаимодействие танков с мотопехотой и артиллерией.

3. Правильно были применены и использованы танки, сочетая засады с действиями ударной группы.

4. Личный состав действовал храбро и слаженно.

Боевые действия 4-й танковой бригады должны служить примером для всех частей Красной Армии в освободительной войне с фашистскими захватчиками.

Приказываю:

1. За отважные и умелые действия 4-ю танковую бригаду впредь именовать: "1-я гвардейская танковая бригада".

2. Командиру 1-й танковой бригады генерал-майору танковых войск т. Катукову представить к правительственной награде наиболее отличившихся бойцов и командиров.

3. Начальнику ГАБТУ и начальнику ГАУ пополнить 1-ю гвардейскую танковую бригаду материальной частью боевых машин и вооружения до полного штата.

Народный комиссар обороны Союза ССР

И. Сталин

Начальник Генерального штаба Красной Армии маршал Советского Союза

Б. Шапошников".

Нам этот приказ добавил хлопот: надо было заново переделывать уже готовый номер газеты. Однако нас это не огорчило. Наоборот, мы радовались, потому что вместе с приказом наркома наши материалы по бригаде Катукова зазвучали куда сильнее!

Само собою пришло решение: дать в этом же номере и передовую, посвященную танкистам-гвардейцам. Писать ее поручили Коломейцеву. Он несколько смутился и даже, как мне показалось, посмотрел на меня с укором. Дело в том, что Коломейцев писал не очень быстро. Он любил поразмыслить над темой, обмозговать каждую фразу, каждое слово.

Обычно мы давали ему на передовицу день-два, а то и больше. Но вот сейчас он должен был справиться за каких-нибудь час-полтора. И ведь справился!