Июнь-декабрь сорок первого

Назначить его, в прошлом видного политработника, дивизионного комиссара, на должность рядового литсотрудника было как-то неудобно. Оставался у нас рудимент мирного времени - вакансия начальника отдела запасных частей и вузов, ее и "закрыли" Галактионовым. Фактически же он работал в отделе пропаганды, под началом Льва Марковича Гатовского - тогда доктора экономических наук, а ныне члена-корреспондента Академии наук СССР.

Во внешности Михаила Романовича ничего не осталось от бывшего прапорщика и вообще от бывшего военного. Это был довольно мешковатый, невысокого роста седенький человек в изрядно поношенном темно-синем пиджачке, тихий, скромный, очень аккуратный во всем. Поначалу сам он ничего не писал, а трудился над чужими материалами. Статья "Кризис сражения" была первым его выступлением в "Красной звезде".

Процитирую ее начало:

"Во всяком сражении наступает рано или поздно кризис, знаменующий поворот к победе или поражению. В этот момент борьба достигает наивысшего напряжения и решает исход сражения. Опыт истории учит уменью уловить этот кризисный момент. Наступающая сторона может рассчитывать на успех лишь в том случае, когда она сделает решающее усилие в этот решающий момент. Прорыв не терпит перерыва. Если наступление не достигает основной цели до момента своего наивысшего подъема, оно неизбежно начинает падать по нисходящей кривой. То, что упущено в критический момент, впоследствии возместить уже не удастся. Обороняющаяся сторона, в свою очередь, должна использовать кризис сражения, проявить в этот момент наибольшую активность, выдержать натиск врага и повернуть в свою пользу ход сражений. Весьма часто кризис сражения возникает внезапно - в нем сказываются глубокие силы, действующие до поры до времени скрытно".

Далее автор обращался к опыту наполеоновских войн, затем к сражению на Марне в 1914 году. Материал этот он знал хорошо. В числе прежних печатных трудов Галактионова была книга "На Марне". Она вышла незадолго до войны - в 1939 году.

Статья получилась содержательная, но, так сказать, чисто теоретическая. Надо было приблизить ее к Московской битве. Сидели мы с Галактионовым вдвоем, думали, как это сделать. И в конце концов то, что надумали, вылилось в такие строки:

"Перейдя критическую точку без решающей победы, германское наступление под Москвой неизбежно пойдет на убыль, и тогда выявятся все слабости во вражеском стане.

Обстановка, сложившаяся на фронте... дает все основания полагать, что разгром врага должен начаться под Москвой".

Собственно говоря, соль статьи и состояла в этих двух абзацах.

А когда началось наше контрнаступление, передовицу и статью вспомнили...

Этим своим выступлением Галактионов сразу же громко заявил о себе. В "Красной звезде" стали появляться другие его статьи. А в 1944 году произошла такая история. Поздно ночью из ТАССа поступило постановление Совета Народных Комиссаров о присвоении М. Р. Галактионову звания генерал-майора. Я в то время уже не работал в газете, а служил на 1-м Украинском фронте, но мне рассказывали, что это было совершенно неожиданно и для редакции, и для самого Галактионова. Он узнал, что стал генералом, лишь наутро раскрыв свежий номер газеты. Его хорошо знал В. М. Молотов, в аппарате которого Галактионов работал в довоенное время. Вскоре его ввели в состав только что созданной редколлегии "Красной звезды", а после войны Михаил Романович заведовал военным отделом в "Правде".

В этом же номере газеты напечатана подвальная статья командира танковой бригады полковника П. А. Ротмистрова, будущего главного маршала бронетанковых войск "Танки в обороне и наступлении". Очень поучительное выступление. Хотелось бы привести некоторые мысли, высказанные в этой статье, раскрывающие тактику применения танков на полях Московской битвы.

"С того момента, когда танки противника прорвали передний край обороны, необходимо, если имеется возможность, срочно ввести в бой наши танковые части. Отсюда ясно, что во всех случаях танковую часть, предназначенную для парирования удара противника, необходимо располагать в глубине обороны на таком удалении и в таком районе, откуда она смогла бы своевременно выйти на помощь нашим обороняющимся пехотным частям. Исходя из личного боевого опыта, мы считаем возможным удалять в таких случаях наши танки не более как на 12-15 километров от линии фронта.

Второе, что требуется от каждого танкового начальника, - это заблаговременно продумать, как он будет действовать, получив задачу на уничтожение прорвавшихся танков противника и ликвидацию прорыва. До сих пор обороняющейся стороне обычно рекомендовали уничтожать танки огнем с места. Способ этот, конечно, хороший, в особенности в бою с превосходящими силами противника. Но современная война внесла некоторую поправку. Она показала, что отнюдь не во всех случаях выгодно таким способом вести бой с прорвавшимися танками противника".

Один из таких случаев и приводит Ротмистров: