Июнь-декабрь сорок первого

Первый фронтовой снимок Слуцкого был напечатан 5 августа с таким пояснительным текстом: "Действующая армия. Орудийный расчет сержанта Дембовского громит фашистские укрепления". Это все же вдали от переднего края. Затем появилась фотография "Минометный расчет ведет огонь". Это уже поближе к передовой. Позже пошли снимки с самого "передка". Неизменно за двумя подписями - Слуцкого и кого-либо из его шефов. 21 сентября из-под Киева он прислал фотографии, подписанные только своей фамилией. Из них мы опубликовали одну: "Пулеметчики Д. Зубов и И. Сангин ведут огонь по противнику из захваченного у немцев пулемета".

Это был последний снимок Слуцкого. Где, когда, при каких обстоятельствах он погиб - неизвестно.

28 сентября

Перечитывая этот номер "Красной звезды", невольно задерживаюсь на статье "Уманская яма". Я помню историю этой статьи так, словно все произошло только вчера.

Передали ее в редакцию наши спецкоры Николай Денисов и Петр Олендер. В одном из сел под Харьковом встретили они старшего политрука Сергея Езерского, только что вырвавшегося из немецкого плена. Захватили его гитлеровцы раненым и отправили поначалу в концлагерь близ местечка Голованевское, потом перевели под Умань в так называемую "Уманскую яму". Это огромный карьер длиною в триста метров с отвесными стенками высотой в 15 метров. Согнали туда не только военнопленных, а и множество мирных жителей - стариков, женщин, детей. Голод, пытки, истязания, травля собаками, расстрелы по малейшему поводу и без повода - все было здесь.

- Прежде я бы просто не поверил, что такое возможно, - сказал Езерский нашим спецкорам.

Корреспонденты записали его рассказ - одно из первых свидетельств о кровавых преступлениях фашистов в столь широком масштабе. Правильно оценили значимость этого свидетельства. Но как передать его в редакцию? Прямой военной связи с Москвой поблизости не оказалось. Воспользовались аппаратом "Морзе" в какой-то небольшой воинской части. Передача их беседы с Езерским велась всю ночь по очень сложной цепочке связи через два-три передаточных пункта.

Далеко не уверенные в том, что корреспонденция, отправленная таким кружным путем, дойдет до редакции, Денисов и Олендер поспешили рано утром в Харьков, на прямой провод с Москвой. При въезде в город увидели на площади возле радиорепродуктора внушительную толпу. Вылезли из машины, подошли ближе. Знакомые фразы.

- Так это же наше! - воскликнул Денисов.

Да, это была их беседа с Езерским.

Мы получили ее, когда началось уже печатание очередного номера газеты. Но ради такого материала стоило задержать ее. Остановили ротационную машину. Беседа с Езерским срочно была набрана и поставлена в номер.

Не часто мне приходилось поступать так, и потому этот случай не мог не запомниться.

Рядом с корреспонденцией "Уманская яма" очень кстати пришлись стихи Янки Купалы в переводе Михаила Голодного. Они прозвучали словно отклик на злодеяния гитлеровцев.

Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных,
Свору черных псов войны.
Вас зову я на победу,
Пусть нам светят счастьем дни,
Сбейте спесь у людоедов,
Ваших пуль в лесу отведав,
Потеряют спесь они.
Слышу плачь детей в неволе,
Стоны дедов и отцов,
И кровавый колос в поле
На ветру шумит: доколе
Мне глядеть на этих псов?
За сестер, за братьев милых,
За сожженный хлеб и кровь
Рвите из проклятых жилы,
В пущах ройте им могилы.
- Смерть за смерть и кровь за кровь!

Савва Дангулов принес статью генерал-майора авиации Д. Д. Грендаля.

Была в Красной Армии династия Грендалей, хорошо известная не только в военных кругах. Один из этой династии - Семен Давыдович Грендаль, крупный ученый-артиллерист, генерал-полковник, профессор, не раз выступал в "Красной звезде". Он умер в 1940 году. А вот теперь на страницах газеты появился другой Грендаль - младший брат артиллериста. Статья его называлась "Борьба с воздушными десантами врага".

Весьма авторитетный автор утверждает, что все попытки немецкого командования высадить воздушные десанты на нашу территорию потерпели полный крах! А ведь у гитлеровцев был немалый опыт десантных операций. Они широко практиковали их в Норвегии, Голландии и других странах Западной Европы.

То, что этот опыт оказался негожим в Советской стране, Д. Грендаль объясняет принципиально иными социальными условиями: прочностью нашего тыла, сплоченностью народа с армией, высоким моральным духом наших войск.

Статья обильно оснащена фактическим материалом, яркими, запоминающимися примерами.