Июнь-декабрь сорок первого

Когда Федрови приземлился и выключил мотор, к нему бросились с поздравлениями все офицеры во главе с командиром части.

А вот что рассказывает Федрови о своих встречах с польскими летчиками:

"Я обратил внимание на старшего из них - маленького, очень подвижного, с пухлыми руками. Он был одет в обычный офицерский френч, только на отворотах виднелись кресты. Под френчем вместо светлой сорочки - черная блуза с крахмальным воротничком. Я узнал в этом человеке полкового ксендза... Он говорил по-русски, сохраняя темп польской речи:

- У нас сейчас общий враг, но не это одно связывает наши народы. Люди моего поколения хорошо понимают, что польская интеллигенция исстари формировалась под сильным влиянием русской общественной мысли. Сердцу каждого славянина такие русские имена, как Пушкин, Тургенев, Толстой, близки. Русский язык для многих из нас не менее дорог, чем язык наших предков. Вот, например, наш командир Рогоза. Он учился в петроградской гимназии и навсегда сохранил истинные симпатии к России...

Зашел разговор о создании польской армии в СССР, о ее кадрах, вооружении. Командир полка Рогоза - высокий светловолосый красавец, с лучистыми серыми глазами - произнес почти торжественно:

- Мои люди жаждут попасть в Россию. Предложите - все пойдут...

Беседу эту прервал сигнал тревоги. Рогоза сказал на прощание:

- Не теряю надежды встретиться с вами в России...

Через несколько дней Федрови снова побывал на том же аэродроме. Польские летчики встретили его радушно, но не было среди них Рогозы. Случилась обычная на войне трагедия.

- Он погиб на прошлой неделе во время полета к Эмдену, - сообщили его боевые товарищи. - Сопровождал бомбовозы. Над Ла-Маншем эскадру атаковала стая "мессершмиттов". Рогоза защищал бомбовозы яростно. Было сбито девять немецких машин, остальные обратились в бегство...

Трогательную минуту пережил автор очерков на одном из авиазаводов во время обеденного перерыва:

"К началу обеда в столовую прибыл солдатский оркестр из соседней воинской части. Он дал концерт, тепло встреченный рабочими. Когда концерт подходил к концу, на авансцену вышел капельмейстер - ив зал ворвались звуки нашей "Песни о Родине", такой близкой сердцу советского человека..."

11 декабря

Шестой день продолжается наше контрнаступление под Москвой. Обилен приток корреспонденции с Западного фронта. Далеко не все сразу идет в номер. Значительная часть материалов складывается в редакционные папки "дожидаться своего часа". Из тех рукописей, что печатаются, тщательно вычеркивается слово "контрнаступление", но оставляются или даже вписываются заново другие слова и фразы, которые дают понять, каков масштаб операции.

9 декабря в корреспонденции Хитрова сообщалось: на ряде участков Западного фронта наши войска выбили противника из некоторых населенных пунктов, 3-я, и 4-я танковые дивизии противника отброшены. В следующем номере - его же сообщение: "Всюду идут напряженные бои, особенно на северных подмосковных рубежах и южнее столицы". А в номере за 11 декабря еще более конкретные данные: "Клинский участок фронта - один из тех, где наши войска настойчиво атакуют врага и, продвигаясь вперед, захватывают один населенный пункт за другим". И в качестве наглядного свидетельства фотоснимки Виктора Темина "На клинском направлении" - сотни изуродованных немецких танков, автомашин и другой боевой техники.

Сдана в набор для следующего номера газеты обстоятельная корреспонденция, где есть такие строки: "За вчерашний день было освобождено от фашистских захватчиков на всем протяжении фронта большое количество населенных пунктов..."

Не надо быть большим знатоком военного дела, чтобы понять: если две танковые дивизии "отброшены", если освобождено много населенных пунктов "на всем протяжении фронта", если на фотографии не счесть боевых трофеев, доставшихся нашим войскам, значит, это уже не контратаки с ограниченными целями, а крупная наступательная операция. На эту же мысль наталкивает и передовая - "Смелее брать инициативу в свои руки". Словом, кто умел читать между строк, тот все понял...

8 декабря было освобождено Крюково, превращенное противником в мощный опорный пункт, на самом близком расстоянии от Москвы. С этой радостной вестью прибыл ночью Хитров. Его статью об этом мы набрали, сверстали, вычитали и отложили пока про запас, или, как говорится у газетчиков, "в загон".

Ясно, что через день-два последует сообщение о контрнаступлении. Надо быть готовым к этому. В Тулу ушла депеша Трояновскому, чтобы позаботился о статье командующего 50-й армией генерал-лейтенанта Болдина. Вистинецкого командировали в 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Он уже вернулся и пишет очерк "В штабе генерала Белова". Остановка только за сообщением Совинформбюро - "В последний час".