Икар

— Мне тоже она нравится, — услышал он за спиной и резко обернулся. Перед ним оказалась миловидная молодая женщина со смелым, открытым взглядом и очаровательной, полублаженной улыбкой. Золотое кольцо на безымянном пальце говорило о ее замужестве, а выпирающее вперед платье раскрывало тайну ее положения.

— Это и понятно, — улыбнулся в ответ Икар, — готовитесь стать мамой.

Женщина кивнула и протянула руку:

— Я Роженица.

— Интересное имя, — изумился юноша. — А я — Икар.

— Это не имя, просто последнее время все так кличут меня, — будущая мать развела руками, — вот и прилипло. Ты, кстати, можешь называть меня так. Городок у нас небольшой и незнакомца видно сразу, — Роженица слегка смутилась. — Местные никогда не останавливаются рассмотреть узоры на ограде, только приезжие.

Икар рассмеялся:

— Я, скорее, проезжий.

— И куда путь держите? — вырвалось у женщины, но она тут же спохватилась: — Простите мое любопытство.

— Все дамы, по натуре и без исключения, любопытны, вспомните хотя бы Еву, — великодушно произнес Икар. — А уж в вашем положении чувства обостряются неимоверно. Я следую к Солнцу.

Блаженное выражение лица Роженицы после этих слов сменилось на удивленно-заинтригованное:

— И каким же образом молодой мужчина из мяса и костей планирует осуществить свой, надо признаться, весьма дерзкий вояж?

— Выдумывать здесь нечего, как птица, с помощью крыльев, — просто ответил Икар.

Дева на сносях с секунду разглядывала собеседника, видимо решая, шутник он или обычный самодовольный болван, а затем быстро сказала: -

Идите за мной.

И довольно прытко для беременной направилась вдоль забора, Икар безмолвно следовал за ней. Пробежав несколько секций, Роженица, тяжело дыша, остановилась и, вытянув руку, воскликнула:

— Смотрите.

Здесь художник, прячущийся в халате кузнеца, изобразил беспощадное уничтожение разгневанным Богом, восседающим на облаке, Содома и Гоморры, извивающимися коваными стрелами праведного Огня.

— Стены домов расплавлялись под лучами света, падающего с Небес, а ты, безумный фантазер, прицепишь на себя перья ворон и щеглов, обвязав их, в лучшем случае, жилами быка. Тебя ждет лютая смерть еще на подлете…

Икару показалось, будто женщина задыхается, ланиты ее покрылись красно-белыми пятнами, а ладони вспотели так, что бедняге пришлось вытереть их о подол. Молодой человек подошел вплотную к ограде и ткнул пальцем в фигуру Лота, сгорбившегося в самом углу:

— Он остался жив.

— Как угодно, — немного успокоившись, выдохнула Роженица. — Рай для сумасшедших.

Икар улыбнулся:

— Я как раз хотел позвать тебя туда.

— В Рай? — Роженица на всякий случай сразу же покачала головой. — Без меня.

— На Солнце, — радостно уточнил юноша, — и с тобой.

— Но я на сносях, — женщина покосилась на живот. — Мне и ходить-то тяжело.

Икар нисколько не смутился:

— На Солнце не нужно идти, надо лететь, там и родишь.

Роженице показалось, что стальное лицо Лота исказилось на миг кривой усмешкой. Зря вышла на прогулку, подумала она, теперь от этого ненормального просто так не отделаешься.

— Солнечного ребенка? — вырвалось у женщины через нервный смешок.

— Нет, — неожиданно серьезно возразил странный юноша, — земного, но ты станешь Солнечной Матерью, девой, родившей во Свете земное существо.

Роженицу покоробило слово «существо», но из любопытства, ох уж эта слабость, она вежливо спросила:

— Разве это не опасно? Сможет ли мое дитя существовать там? Делал ли кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь подобное?

Икар, как полоумный (возможно, таковым и являясь), закивал головой и скороговоркой затараторил:

— Да, только зеркально наоборот. Ты знаешь ее, это Мать Мария, родившая солнечного Иисуса на Земле.

— Но мне также известна и судьба ее ребенка, — взволнованно произнесла женщина, невольно обняв ладонями свой живот. — И я не хочу такой же для своего.

Икар сложил руки в молитвенном жесте:

— Ты полагаешь, что житие Иисуса и его смерть трагичны? Для солнечных людей, чья кровь текла в его венах, Христосознание — прекрасное, даже восхитительное сияние, а Иисус принес его людям. Это подвиг.

— И все же меня пугает возможность превратиться в Мать Мессии. — Роженица начала жалеть, что «клюнула на наживку» незнакомца и ввязалась в скользкий разговор. Теперь надо было придумывать, как выбираться из теологических бредней.

Тем временем Икар гнул свое:

— Ну-ну, не страшись того, чего не может произойти. Мать Мария пропустила через себя Свет, будучи во Тьме, в этом состоял ее душевный подвиг. Я же, наоборот, предлагаю тебе осветиться и вынести на Чистоту свой более темный плод. Подвигом здесь будет его жизнь там.

Женщина снова поморщилась на «более темный плод»:

— А нужно ли моему «цветочку» покидать удобную, родную почву, пусть и грязную, среди червей и сорняков, но привычную среду обитания, чтобы, оказавшись в хрустальной вазе, заполненной кристально чистой водой, завянуть со временем раньше срока?

Икар лукаво, как показалось его собеседнице, ухмыльнулся:

— Вода в вазе может оказаться Живой, и пребывание цветочка в ней станет вечным.

— Для чего? — неожиданно жестко спросила Роженица.

Молодой человек пожал плечами: