Икар должен упасть

Она толкнула меня в плечо по направлению к выходу. Я мельком обернулся и быстро побежал вперёд, остановившись возле поворота. Посмотрев на Валентину в последний раз, я махнул ей рукой. В её глазах не было страха. Счастья там тоже не было. Её глаза, скорее, выражали злорадную усмешку. Неудивительно, учитывая, через что ей пришлось пройти, и что все эти спящие люди ей уготовили. Собирались уготовить. Жертва превратилась в охотника, который загнал свою добычу в угол и теперь медленно поедал заживо. Вместе со стоявшей рядом Полиной, она махнула мне в ответ и развернулась к панели, опустив взгляд на секундомер. Её левая рука гладила Полину по голове. По крайней мере, она погибнет не в одиночестве. Опустив взгляд, я быстро побежал дальше.

Я быстро добрался до шлюзов, миновав их один за другим. Не снимая защитный костюм, я сразу забежал в открывшийся лифт, нажав на кнопку уровня экипажа. Лифт быстро доставил меня до места назначения. Прихватив с собой фикус, я выбежал из лифта, сразу повернув направо по дуговому коридору, а затем налево к спасательным капсулам. Подбежав к первой попавшейся, я открыл дверь и забежал внутрь. Фикус я закрепил ремнями безопасности на правом пассажирском месте, после чего сел в кресло пилота, пристегнулся сам и, как и говорила Валентина, нажал на большую красную кнопку по центру панели. Множество огоньков вокруг меня зажглось, а я почувствовал вибрацию, прошедшую по всей спасательной капсуле. Двигатели заработали.

— Ну же, ну же… — я затаил дыхание, ожидая, когда уже пулей вылечу из этого проклятого корабля. — Давай!

Сильная перегрузка вдавила меня в сидение и…

Всё моё существо замерло, застыло, увязло в бесконечно пустой и холодной тьме, что проникла в каждую клеточку моего сознания и тела.

Я падал. Проваливался. Тонул. Почти сгинул без вести. Сознание разметалось по клочкам, а внутри было так же холодно и пусто, как и снаружи.

Мою душу буквально вырывало из тела. Вместе с памятью. Вместе с разумом. Вместе со всеми чувствами, что я испытал на этом проклятом корабле.

Это была чудовищная боль. Боль, длиною в долю секунды.

Я глубоко вздохнул и открыл глаза, наблюдая перед собой лишь стекло, за которым темнел необъятный космос, на котором горели миллиарды свечей. Сильнейшая ударная волна прошлась по капсуле, раскрутив её по часовой стрелке. Бортовые системы взвыли, начав стабилизировать моё положение в космосе. Закрыв глаза от накатившего тошнотворного состояния, я то и дело видел яркую вспышку на огромном расстоянии от меня — капсула сразу начала постепенный выход из поля Кюранова-Хиггса, которое она также генерировала в то время, как «Икар» продолжал движение со своей крейсерской скоростью. По краям этой огромной вспышки чернели огромные рваные куски, разлетавшиеся во все стороны.

Бездна.

У нас получилось.

Мы это сделали.

Я не был уверен, удалось ли нам уничтожить её полностью, но после такого взрыва она точно не скоро оправится. Схлопнувшееся и разорвавшееся по сторонам поле Кюранова-Хиггса, разбавленное чудовищной гравитационной волной и приправленное парой десятков термоядерных боеголовок буквально разорвало её на части, разметав по всем сторонам.

Я улыбался.

Капсула почти прекратила вращение, как я услышал знакомый гул, сменившийся шумящим звоном мозаики пространства. В слоях это выглядело, словно всё вокруг состояло из песка, и теперь сильный ветер сдувал его, закручиваясь в смерч за моей спиной. Я ждал, пока всё утихнет, даже не поворачиваясь назад.

— Писатель?

— Абтой? — я вновь улыбнулся, открыв глаза. — Ты опоздал.

— Я уже понял. И теперь у меня к тебе только один вопрос.

— Какой?

— Зачем? — в ответ спросил он.

— Зачем что?

— Зачем ты это сделал?

— Затем, что я это сделал.

— В смысле?

— Без смысла. Я сделал это. Точнее, мы это сделали. С Валентиной. Точнее, она, а я — так, актёр второго плана. Посмотри. — я указал пальцем в лобовое стекло. — Мы разорвали Бездну на части. Спасли человечество. Наказали злодеев. Изменили сам ход истории.

— Доволен?

— Да.

— Вижу.

— Хорошо. — я кивнул. — Заберёшь меня отсюда?

— Нет.

— Пожалуйста. Я не хочу провести в спасательной капсуле пару сотен лет.

— Ты справишься.

Я вздохнул:

— Хотя бы фикус забери. — я мельком на него посмотрел. — Ему тоже пришлось встретиться с Бездной. А ещё он хочет пить. И уже начал стираться из реальности.

— О нём я позабочусь. — Абтой за моей спиной зашуршал, и я услышал щелчок ремней безопасности. — Мне жаль, писатель, но ничего хорошего из этого не выйдет. Если человечество должно было быть уничтожено — значит так оно и должно было быть.

— Ты не провидец, Абтой.

— Нет, но мне и не нужно им быть. Я и так знаю, что и как будет.

— Откуда?

— Оттуда, что это сделал ты.

— И что с того?

— История не любит, когда её пишут и переписывают. Она любит идти сама, а твоя задача — лишь записывать её шаги.

— А мне кажется, она ещё как это любит.

— Кажется тебе или твоему эго?

— Удачи, Абтой. — всё так же не оборачиваясь, я махнул рукой.

— Удачи, писатель. И теперь уже точно прощай.