Икарийские игры

— Мы хотели бензина набрать, а нас забрали… Мы не знали, что нельзя, — сбиваясь и краснея, объяснил Антон.

— Так, — перебил его милиционер. — А вот эта отвертка у вас откуда? — Он поднял со стола отвертку, повертел ею в воздухе.

Антон пожал плечами. Об отвертке он знал не больше милиционера, а Акила почему-то упорно молчал.

Милиционер покачал головой и принялся заполнять акт. Вопросов он больше не задавал. Экскаваторщик время от времени враждебно поглядывал на Акилу, словно был убежден, что ему известно, где находится пропавший инструмент.

Закончив писать и положив акт в сумку, милиционер вышел из будки и сухо сказал:

— А ну-ка, быстро в машину!

Акила уныло поднялся со скамьи. По щеке его катилась слезинка.

«Москвич» выехал на шоссе и покатил в старый город. В новом районе своей милиции еще не было. Снова пошел дождь. «Дворники» с трудом успевали убирать воду с лобового стекла. Все молчали. Антон косил глаза на Акилу, пытаясь понять, что происходит: ведь ничего особенного они не сделали. Если бы не эта проклятая отвертка… Но откуда же она в самом деле оказалась у Акилы?

В милиции их привели в детскую комнату. Из-за стола навстречу им вышла высокая статная женщина с пышными белыми волосами. Милиционер положил на письменный стол акт и молча удалился.

— Ну что же, будем знакомиться! — сказала женщина, жестом указав ребятам на скамью, что стояла у стены.

— Так, Петров Игорь, — прочитала женщина, заглянув в бумагу.

— Я, — отозвался Акила. Войдя в комнату, он почему-то повел себя увереннее.

— Лобов Антон, — женщина глянула на Антона. — На учете у нас состоите?

— На каком учете? — не поняв вопроса, переспросил Антон.

— Приводы в милицию у вас были?

— Нет, — покачал головой Антон и посмотрел на Акилу.

— Так, — кивнула головой женщина, что-то записывая в толстую книгу, которая лежала перед нею на столе. — А Петров?

— Я первый раз! — твердо сказал Акила.

— Погоди, погоди, — вглядываясь в его лицо, проговорила женщина. — Я тебя где-то видела. — Она стала медленно листать книгу, бегло просматривая каждую страницу.

Акила снова приуныл.

— Так, так, — проговорила женщина. Она, очевидно, обнаружила то, что искала. — Азаров Алексей, тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения, учащийся седьмого класса четыреста двадцатой школы, задержан за злостное хулиганство… Было это десятого мая. За что тебя задержали?

Акила молчал.

— Ты что, разве в этой комнате никогда не был? — улыбнувшись, спросила женщина.

— Я же сказал! — вскочив со скамьи, воскликнул Акила. — И никакого Азарова я не знаю…

— Так уж и не знаешь? А ну-ка вспомни. Я, между прочим, вон там на стуле возле окна сидела, когда тебя привели. Тогда Надежда Ивановна инспектором работала. Помнишь ее?

Акила снова заплакал. Антон понял, что он, только и надеялся на то, что инспектор новый.

— Дай-ка я поищу твою карточку, — вздохнув, сказала женщина и, порывшись в письменном столе, извлекла прямоугольную картонку размером со школьный дневник. — Так! — быстро просмотрев карточку с двух сторон, инспектор стала читать ее вслух: — Азаров Алексей Гаврилович, поставлен на профилактический учет десятого августа тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Правонарушения, допущенные с момента постановки на учет… Двадцать первого августа того же года доставлен в опорный пункт зоны отдыха. Собирал пустые бутылки и бросал их в кирпичную стену.

— Это не я. Я же говорил, что не я…

— Хорошо, пусть будет так, — спокойно сказала женщина. — А вот следующая запись: вместе с другим подростком, Мазиным, по прозвищу Рюха, задержан за незаконное ужение рыбы на прудах рыбхоза. Конфискован улов: четыре килограмма зеркальных карпов.

Акила молчал. Антон вспомнил рыбалку, гаечный ключ на донке у Витька.

— А вот другой список, — женщина отложила карточку в сторону. — Тридцатого мая, значит, десять дней назад, два подростка залезли в будку на строительстве магазина, пропало десять банок сгущенки…

— Ни в какой будке я не был. Не знаете — не говорите! — возмутился Акила.

— Подожди, я не закончила, — десятого июня, значит, позавчера, двое подростков, один из них был маленького роста, проникли в другую будку на той же стройке, пропали телогрейка и электрический фонарь…

Антон вздрогнул. Телогрейка пропала позавчера, в тот день, когда они ходили на рыбалку. И фонарь, в руках у Витька был фонарь…

— Никакой телогрейки я не брал, — тихо сказал Акила.

От стыда Антон был готов провалиться, сквозь землю. Телогрейка, о которой шла речь, лежала сейчас у него под кушеткой.

— Ну хорошо, — помолчав, сказала женщина. — А отвертку ты где взял?

— Нашел на стройке, возле экскаватора.

— Когда это было?

— Вчера…

— А кто с вами третий был?

— Где? На стройке? — спросил Антон. Ему показалось, что женщина обратилась к нему.

— Мы его не знаем, — уверенно сказал Акила.

— Как это не знаете?

— Мы пришли на стройку, а он там уже гулял.

— А как его зовут? — спросила женщина, на сей раз, без всякого сомнения, обращаясь к Антону.

Антон промолчал. Он понял, что Акиле не хочется впутывать Витька в эту историю.