Икарус

Я посмотрел на стоящую прямо передо мной сковороду с мясом. Есть не хотелось, единственным желанием было лечь на свой топчан и отрубиться. Но надо было ещё осмотреть и обработать рану. Если сейчас этого не сделать, потом могут быть проблемы. И я принялся стаскивать с себя бушлат.

Рана была неглубокой: осколок пробил рукав, задел за плечо и вылетел с другой стороны. Кровь практически остановилась, кое-где запёкшись тёмной коркой. Лишь немного, там, где я потревожил рану, снимая нижнюю рубаху, немного кровоточило.

В землянку зашёл денщик Джанкарло с перевязочными средствами и пузырьком тёмного стекла. Я молча глазами указал ему на стол. Он положил свою ношу и тихо удалился.

Утром меня никто не разбудил. В блиндаже было холодно. Видимо, печку с утра так никто и не затопил. Фитиль лампы был прикручен до минимума, и свет еле достигал стен, сложенных из неровных неотёсанных брёвен. Я сел на топчан, коснувшись босыми ногами холодного земляного пола, едва присыпанного мелким речным песком. Нащупав сапоги, натянул их, накинул бушлат и вышел на улицу. Надо пойти проверить своих людей.

День давно уже начался. Солнце стояло уже высоко и нешуточно припекало. Было странным чувствовать жар от дневного светила и видеть при этом вокруг сосны, укутанные белыми снежными покрывалами. А под ними – метровые сугробы. Что-то капнуло на нос. Я поднял лицо и увидел, как с веток ближайшего дерева срываются капли.

Похоже, скоро в этих краях начнётся весна. Странный климат в этих Холодных Землях, где я воюю уже больше года. Девять месяцев – зима, затем короткая – не больше двух недель, весна, когда всё вокруг тает и течёт. Потом наступает довольно жаркое и сухое лето, причем, иногда бывает даже жарче, чем в Сицилии. В конце лета недели на две-три заряжают непрекращающиеся дожди, а потом приходят холода, когда дождь постепенно переходит в снег, а мороз с каждым днём всё крепчает, пока не сковывает землю сталью на пару метров глубиной.

Мимо пробегал наш денщик. Я окликнул его. Джанкарло остановился, как вкопанный, повернулся ко мне и в пять быстрых шагов приблизился, встав по стойке «смирно».

– Джанкарло, позови сейчас капрала Дзанетти из моего взвода, а потом возьми мой бушлат, постирай и зашей.

Денщик, услыхав приказ, как-то весь мгновенно изменился в лице. В глазах мелькнула паника.

– Никак нет, сеньор лейтенант! – негромко сказал он, вытянувшись ещё больше.

– Что значит – никак нет? – во мне начало подниматься раздражение.

– Никак не могу позвать капрала Дзанетти.

– Почему, Джанкарло?

– Капрала Дзанетти забрали ещё ночью.

– Кто забрал? – где-то в глубине закипала ярость. Кто мог без моего ведома забрать моего человека? Да ещё и единственного оставшегося командира отделения.

– Братья по распоряжению сеньора Деметрио.

Так, всё ясно. Братья – это служители Святой Инквизиции. Бедный мой капрал! Теперь за него можно только молиться. Мгновенно всплыл в памяти вчерашний разговор в землянке. Чёрт! Это же самая настоящая ересь. За которую можно и на костёр угодить. Кому же ты ещё сказал, кроме меня, капрал?

– Хорошо, Джанкарло, тогда возьми мой бушлат и сделай всё до вечера.

Я снял бушлат, отдал его денщику и направился в блиндаж первого отделения к своим людям. Хотелось узнать подробности ночного ареста моего капрала.

До своих людей я так и не дошёл. На полпути встретился вестовой капитана – небольшого росточка худенький чернявый солдат, по виду – почти мальчишка. Увидев меня, он подбежал и остановился в нескольких шагах, вытянувшись и козырнув.

– Сеньор лейтенант! – запыхавшись, обратился он ко мне. Его мальчишеское лицо покраснело от бега на морозе. Куда, интересно, он так торопился?

– Вас святой отец Деметрио вызывают в свою землянку – продолжил он.

По спине прошёл холодок – кажется, ситуация складывается не самая удачная. Плохо, что не успел опросить людей. Так хоть можно было бы знать заранее, что говорить капеллану. Вспомнил, что не передал ротному список потерь. Надо сейчас, наверное, вернуться к себе и захватить, чтобы по дороге передать капитану.

Вестовой, продолжавший стоять на том же месте, увидев, что я направился в сторону от землянки капеллана, снова обратился ко мне. В голосе проблёскивали нотки настойчивости.

– Сеньор лейтенант! Сеньор святой отец приказали явиться срочно! – Тон его вызвал волну гнева. Однако! Даже не капрал, молокосос от горшка два вершка, а пытается командовать офицерами.

Бросив на вестового испепеляющий взгляд, чтобы знал своё место, я развернулся и направился к капеллану.

Святой отец Деметрио находился в своей любимой позе: облокотившись на спинку стула, скрестив ладони на животе и откинув назад голову, он смотрел на меня как бы сверху вниз. Хотя при этом он сидел, а я стоял.

– Здравствуй, сын мой – своим обычным скорбным голосом начал капеллан – Не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать?

И он уставился на меня своим немигающим взглядом удава, положив руки на стол ладонями вниз.