Их бездна (СИ)

Ее кожа был гладкой на ощупь. Гладкой и необыкновенно теплой. Почти горячей. Почти под воспалением. Ее волосы пахли ромашкой. Ромашковым полем. Терпкой ромашковой волной. Ее иссиня-черные волосы. Он снял заколки и распустил их по ее плечам. Расчесал пальцами густую массу, зарылся в них, прикоснулся губами к локонам. Он любил так делать и раньше. Ощущать всю прелесть этой связи. Выпивать ее до самого дна.

Все как в тумане. Темная волна страсти захлестнула их внезапно. Их обоих. Где-то там, на подкорках сознания, угасала последняя недосказанная мысль. Последнее не свершенное желание.

Она облизнула засохшие губы. Наслаждалась его близостью. Нежным, едва ощутимым прикосновением пальцев. Жадно вдыхала его запах. Такой родной, такой знакомый. Сгорала в его объятьях. И не могла насытиться.

На ее обнаженной груди блестели бисеринки пота…

А Каллен обхватил ее талию рукой, прижался еще ближе, мерно управляя движениями. Устанавливая четкий контроль. Он уткнулся носом ей в шею и утонул в ромашке. В ромашковом поле. В терпкой ромашковой волне. Исчез и растворился в их бездне. В их пугающей неизвестности. Растворился полностью.

***

— И как мы все это будем собирать? — весело спросила Эвелин через некоторое время. — Хоть убей, но я совсем не помню расстановку.

— Как-то надо, — отозвался Каллен, застегивая свой дублет.

Он не спускал глаз с Эвелин. Она была как никогда прекрасна. Веселая, смеющаяся леди Тревелиан с распущенными волосами. Растрепанная, раскрасневшаяся, в одной его только белоснежной рубашке. Слишком большой для нее. Не по размеру. С закатанными рукавами.

В притворном недовольстве Эвелин потерла одну босую ногу о другую. Пританцовывая на холодных плитах замка, держа в руках несколько золотых и серебряных фигурок одновременно.

— Представь только, — улыбнулась она. — Жозефина входит в ставку командования и обнаруживает, что все отметки на карте не совсем верны. Не так расставлены. А дальше она зовет Лелиану, и они вместе на пару гадают, что случилось. Зовут разведчиков, ищут нового шпиона в замке. Пытаются понять, кто пробрался сюда и спутал им карты.

— Находят пуговицы в ставке командования, — хмыкнул Каллен.

— А вот это… вместе с растерзанной рубашкой может нас выдать, — подмигнула ему леди Тревелиан.

Зараженный ее весельем, Каллен тоже рассмеялся. И ему так внезапно захотелось снова обнять ее, покрыть поцелуями всю от пят до макушки, прижать к своему сердцу и никогда уже не отпускать. Никогда.

— Ты самая потрясающая женщина, которую я когда-либо встречал, — тихо произнес он.

Однако Эвелин его услышала. Подняла голову от карты и понимающе улыбнулась.

— Я люблю тебя, — просто сказала она.

Каллен не отвечал. Слова встали комком в его горле. Он смотрел на нее, невыносимо веселую и прекрасную. Тянулся к ней каждой клеточкой своего тела. Отчаянно тянулся. И старался запомнить. Такой, какой она была в эту самую минуту. А потом решился наконец произнести свои мысли вслух:

— И я тебя. И это ничего не изменит. Той уверенности, которую я обрел с тобой в этой жизни. Ничего не изменит, — твердо повторил он и подошел ближе. — Вообще-то есть кое-что… о чем я хотел… о чем намеревался с тобой поговорить.

========== Лелиана ==========

Объятья Амелл дарили покой. Покой. Который она давно не знала.

Нежные, почти невесомые прикосновения. Манящие к себе, призывно зовущие, соблазняющие. Дорожка поцелуев по коже. Легкая, почти незаметная. И сладкая дрожь по всему телу. И нега, разлитая в воздухе. А внизу живота так тепло, так приятно. Желание скручивало комком все члены, разгоняло тягучую кровь по венам.

Она горела в объятьях Амелл. Таяла и плавилась словно лед от солнца. Стекала талой водой с высоких гор и падала вниз бурным, пенным водопадом. А внизу. Внизу была их бездна. Водоворот из чувств, эмоций и полузабытых желаний. Он затягивал внутрь. Он пожирал жадно. Он засасывал ее почти бесконечно…

В порыве нежности, в порыве какой-то горячности она так сильно прикусила губу, так сильно надавила ногтями, что алая кровь брызнула во все стороны. На белоснежные простыни, на белоснежное одеяло, на белоснежные подушки. Россыпь ярких карминовых каплей. Сильно выделялась на белом фоне. Эссенция ее неспокойной, ее короткой, ее незаурядной жизни…

На ощупь Амелл была мягка и податлива. Как глина. Меняя форму и выгибаясь навстречу. Это бесконечное слияние так приятно. Как духовное, так и физическое. Два молодых тела, наполненные силой, две души, изголодавшиеся друг по друг. Она опустила руку вниз и коснулась самых сокровенных участков тела, самых потаенных уголков сознания.

Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест полны обещаний. Несбывшихся надежд и разрушенных временем клятв. Доверия или отсутствия такового. Они столько раз теряли друг друга и столько раз находили. Сейчас время играло им на руку. И на мгновение, на короткий промежуток вечного времени они постарались забыть обо всем. Укрыться от остального мира. Исчезнуть и раствориться в своей бездне…