Их было четверо

Ван нагнулся, чтобы зачерпнуть в кружку воды. И тут он увидел, что вода прямо из озерка идет вверх!

— Ребята, позвал он, — взгляните! Вода без насоса течет… вверх! Сама по себе!

— Ну да, не может быть! — решительно заявила Катя. — Так не бывает!

— Да? Ты уверена? — усмехнулся Тима. — А ты знаешь, что такое капиллярное поднятие воды? Забыла? Сейчас десять часов утра. Солнце там, наверху, сильно припекает. Вот вода и испаряется. А на место испарившейся из глубины снова поднимаются новые порции воды. Вот и всё.

— Профессор… — пробормотал Виктор.

Ему было досадно, что сам он решительно позабыл об этом «капиллярном поднятии» и не смог дать Кате никаких объяснений по поводу столь удивившего ее поведения воды.

Новая проба, сделанная Ваном, подтвердила, что корень совсем близко. Тима ушел вперед и скоро скрылся за уступом скалы.

— Только бы опять чего-нибудь не случилось! — твердила Катя. — Мы ведь второй раз к нему приближаемся! Что еще может…

Но она не успела договорить — Тима звал их к себе.

Они быстро обогнули скалу и там, перед входом в пещеру, увидели Тиму.

— Вот он! — торжественно заявил мальчик. — Вот. Прошу вас. Это — корень…

Издалека доносился приглушенный мелодичный перезвон радиомаяка.

Дендрония

Робко озираясь, путешественники вошли под темные своды обширной пещеры.

Ни потолка, ни дальних стен они не различали. Здесь было темно, мрачно, сыро.

— Где же корень? — с недоумением оглядываясь, спросила Катя.

— Как — где? Вот он!

С этими словами Тима направил луч своего фонаря на огромный цилиндр, свисавший с невидимого потолка. От него в разные стороны торчали, словно горизонтальные ветви, какие-то выросты. Концами своими они уходили в стены пещеры, и создавалось впечатление, будто эти ветви поддерживают главный цилиндр, будто он висит на них.

— Неужели же это и есть корень?

— Будь покойна, я не ошибся.

На темном фоне полупрозрачный цилиндр выделялся своей светлой окраской. Видно было, что внутри он разделен множеством перегородок на отдельные клетки, а за ними, в глубине, темнел длинный стержень, пронизывающий его сверху донизу.

— Удивительное сооружение! — пробормотал Виктор, вынимая из футляра кинокамеру.

Катя хотела было подойти поближе к корню, но, сделав несколько шагов, в ужасе отскочила в сторону. Она увидела прямо у своих ног темное тихое озеро, где копошилось множество бактерий.

— Ой, опять они! Когда же мы от них избавимся? — воскликнула Катя. — Надеюсь там, внутри дерева, они не будут нас преследовать?

— Нет, нет, успокойся! засмеялся Ван. — Они останутся здесь.

— Ты в этом уверен? А посмотри, сколько их на конце корня и выше.

— Вижу, — сказал Ван. — Но внутрь корня они вряд ли попадут.

— А если пролезут, что тогда?

— Корень будет болеть, появится опухоль.

— Вот противные! Один вред от них!

— Нет. Далеко не всегда. На корнях бобовых растений иной раз образуются наросты, клубеньки. Это потому, что в корень попали азотобактерии. А они превращают азот воздуха в нужные для растений азотистые соединения. Растению это на руку. Это ему полезно. А потом, когда растение отомрет, азотистые вещества попадут в почву, ими будут пользоваться другие растения, и так далее. А бактерии, разрушающие растительные и животные остатки? Они превращают сложные органические соединения в простые минеральные вещества, пригодные для питания растений. Разве это не польза? А я привел тебе всего два примера…

Ван отошел в сторону, уселся на выступе в стенке пещеры, вынул свою записную книжку и стал исписывать одну страницу за другой. Ван вел подробный дневник путешественника. Эти записи очень пригодятся ему впоследствии. Да и Виктор просил его помочь ему. Конечно, фильм, над которым тот трудится, без подробных пояснений никому не будет понятен. Сам Виктор мало разбирается в том, что снимает, он ищет просто эффектных кадров, а вместе они сделают большое, полезное дело.

Так мечтал Ван.

Часто Ван с досадой думал о том, как он мало знает; многое из того, что видел, не понимал. Ван старался подробно описывать все, что происходило перед его глазами. А потом он покажет свои записи специалистам, и те всё ему объяснят. Во всяком случае, путешествие, несомненно, обогатит его знаниями. Оно еще больше укрепляло его желание стать в будущем микробиологом.

— Виктор, обязательно сними кончик корня! — крикнул он усердному кинооператору, не терявшему времени вря и снимавшему корень со всех сторон.

— Есть снять кончик! — весело откликнулся Виктор, сидевший на выступе стены и снимавший Катю и Тиму на фоне корня. «Для масштаба», — как он объяснил.

В своем рвении он готов был залезть хоть на потолок, чтобы снять общий вид пещеры сверху. Но Тима то и дело спрашивал, скоро ли он кончит, потому что пора трогаться дальше.

Снимая конец корня, Виктор заметил одну особенность, которая его удивила.

— Тима, слушай, что это за нашлепка на самом кончике, а?

— «Нашлепка»! — возмутился Тима. — Эх ты, нашлепка! Это корневой чехлик, неуч ты этакий!

Виктор обозлился. До чего хвастливый парень этот Тима! Только бы показать, что он знает больше всех.

— Может быть, можно обойтись и без «неуча»?