Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

Волков сразу усомнился в успехе ГКЧП. Но он был не политиком, а офицером, его обязанностью было не обсуждать стратегические замыслы высшего руководства, а выполнять приказы. Так он действовал в Афганистане, так намерен был действовать и теперь. Но приказов не поступало. Ни накануне путча, ни в первый, имеющий решающее значение, день. К вечеру этого дня он прорвался к председателю КГБ Крючкову и заявил:

-- Владимир Александрович, нужно действовать. Время для пресс-конференций еще будет. А сейчас нужны только действия, очень быстрые и очень решительные!

-- Да, Анатолий Федорович, ты прав, -- согласился Крючков, глядя вяло куда-то в сторону. -- Ты прав, нужно действовать!.. Так что иди к себе и жди приказа!

Волков круто развернулся и вышел. Прямо от Крючкова он поехал в Белый дом, окруженный молодой и словно бы праздничной толпой, доложился Руцкому:

-- Прибыл в ваше распоряжение!

-- Понял. Слушай приказ: блокировать все подходы к Белому дому. Ни с воздуха, ни из-под земли -- никаких "альф", никаких "вымпелов". Выполняй!

Волков выполнил этот приказ по максимуму своих возможностей. Штурма Белого дома не было. Путч провалился. Он провалился по одной-единственной причине: у ГКЧП не было воли к власти. А у Ельцина она была. Волков и мысли не допускал, что он кого-то предал или к кому-то перебежал. Нет, он оставался на своем месте, просто руководство страной перешло к тому, кто доказал свое право на власть.

Разгон КГБ Волков воспринял без скрежета зубовного, как многие его коллеги. Это должно было произойти. В эпоху атомных подводных лодок и авианосцев нет места махинам дредноутов. Такой махиной и был КГБ. Слишком он был громоздким, слишком инерционным. Просто обреченным рухнуть. На его обломках, из уцелевших балок и сохранивших свою прочность кирпичей, должно было создать нечто принципиально новое -- организацию мобильную, высокопрофессиональную, способную быстро выполнить любой приказ.

Центром такой организации и видел Волков свое Управление, созданное после подавления первого путча. Он не форсировал его рост, не пробивал увеличение финансирования. Знал: это само придет. Так и происходило. Но по мере того как росли авторитет и возможности Управления, происходил и другой процесс, наводивший Волкова на нелегкие размышления. Из практика он помимо своего желания и воли превращался в политика. Причем в самом невыгодном варианте. Преимущества практика: он не обязан думать о политических последствиях порученной ему акции. Преимущества политика: его не заботит, кто и каким образом реализует его идеи. Волков же должен был заботиться обо всем. И за все отвечать.

Дело Назарова и программа "Помоги другу" были хорошим тому подтверждением. Волков был уверен, что он правильно понял указание взять Назарова в оперативную разработку, внедрить в его окружение своих людей и регулярно докладывать о ходе наблюдения за его деятельностью, в том числе и за политическими выступлениями. Сообщение о вербовке Розовского и внедрении в экипаж яхты "радиста" вызвало явное удовлетворение. Но совсем в другом тоне был отдан приказ взорвать яхту "Анна" в тот момент, когда на ее борту будут находиться сам Назаров и его сын, закончивший обучение в Гарварде. Это был настоящий армейский приказ, после которого подчиненный обязан вытянуться в струнку и ответить: "Слушаюсь!" Примерно так, разве что без стойки "смирно", Волков на него и ответил. Но быстро хорошо не бывает. Двух человек потеряли, а Назаров уцелел по дикой, совершенно сумасшедшей случайности. Волков ожидал начальственного разноса, но его доклад был воспринят спокойно, даже отмечена четкость в проведении операции. Из чего Волков заключил, что одна из целей была все-таки достигнута. Цель эта была -- убрать сына Назарова. И за всем этим мог быть единственный резон: наследник, причем -взрослый, дееспособный, он мог взять на себя продолжение дела отца.

Вот тогда Волков и стал догадываться, что подоплека у дела Назарова не политическая. И окончательно убедился в этом, когда получил приказ сначала срочно выслать полковнику Вологдину сильную группу поддержки, а затем, не прошло и полутора недель, другой приказ: произвести физическую нейтрализацию объекта любыми способами. Немедленно.

Больше всего на свете ненавидел Волков эти слова: срочно, немедленно. Это всегда -- глупость, риск и ненужные жертвы. Так и на этот раз получилось, хоть цель и была достигнута. Ну что ж, повезло.

Волков не был в претензии на своего непосредственного руководителя. Он понимал, что эта непоследовательность -- не его прихоть, он лишь транслирует разноречивые импульсы, исходящие из высших эшелонов власти. А источники этой власти, как давно догадался Волков, вовсе не обязательно находятся в кабинетах Кремля или Белого дома.