Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

И он пошел вдоль вагона, останавливаясь, чтобы дать газету и получить деньги. Он был в простеньком спортивном костюме, на голове -- синяя кепка-бейсболка с сеткой на затылке, с длинным козырьком и надписью "Калифорния". Газеты он держал на сгибе левой руки, так официанты держат салфетки, а через плечо, как у автобусного кондуктора, висела небольшая сумка, куда он складывал деньги. Маленький, щуплый. Муха и Муха. Совсем пацан.

Когда он поравнялся со скамейкой, на которой я сидел, я хотел было окликнуть его, но решил, что в людном вагоне это неудобно -- сразу начнут на нас пялиться. Поэтому вышел в заднюю дверь, на ближайшей остановке пробежал два вагона по ходу поезда и заскочил в тамбур, рассчитывая перехватить Муху здесь. И как-то обстановка в этом тамбуре мне сразу очень не понравилась. Я даже не понял чем, но здесь была какая-то опасность. И исходила она от двух качков, которые стояли, привалившись к стенке, прихлебывали пиво из банок и время от времени поглядывали в окошко в дверях, разделяющих вагоны. Будто кого-то ждали. В это же окошко поглядывал и я, высматривая Муху. Минуты через три один из парней, повыше, сказал мне:

-- Поди-ка, мужик, в вагон, не маячь тут.

-- А в чем дело? -- спросил я.

-- Во козел! -- лениво проговорил второй, плотный такой коротышка. -Сказано тебе, вали отсюда! Не понял? Нет? Объяснить?

Я мог бы, конечно, послушать их объяснения и сам им кое-что объяснить, но не хотелось портить настроение себе. И к тому же мне любопытно было, кого это они здесь поджидают. И зачем.

-- Все понял, -- заверил я их и вошел в вагон. Но одной из створок дверей не дал полностью закрыться, придержал ногой, чтобы не только видеть, но и слышать, что будет происходить в тамбуре.

Некоторое время там ничего не происходило. Качки беспрепятственно пропустили двух торговцев каким-то расхожим товаром, двух пассажиров, переходящих поближе к голове состава, но когда в оконце мелькнула синяя кепка с надписью "Калифорния", побросали банки и преградили Мухе дорогу.

Его, выходит, ждали? Странно, что им могло от него понадобиться?

-- Попался, падла? -- обратился к нему высокий. -- Опять будешь дуру гнать, что бабки принесешь завтра?

-- Обязательно, ребята! -- заверил их Муха. -- Прямо завтра с утра! Вы где будете? На обычном месте, у расписания?

-- Гада! -- взревел коротышка. -- Ты сколько раз нам это уже говорил? Четыре?

-- Пять, -- признался Муха. -- Но завтра, ребята, железно! Прямо с утра!

-- Да он изгиляется над нами, сучонок!

-- Боже сохрани! -- запротестовал Муха. -- Я -- над вами? Да вы что?!

-- Больше не будет, -- проговорил высокий. Своими клешнями он разлепил створки входных дверей и стал в проеме, спиной отжимая одну створку, а ногой придерживая вторую. Кивнул коротышке: -- Делай!

Тот отшагнул к противоположной двери и пригнулся, изготовясь к броску.

Я придвинулся поближе к тамбуру.

-- Не суйся туда! -- предупредил меня какой-то мужик, стоявший рядом.

-- Даже не собираюсь, -- сказал я.

И я действительно не собирался. Что мне там было делать? Мне просто любопытно было, как все это будет происходить.

Но ничего особенного не произошло.

Коротышка спиной оттолкнулся от двери и бычком ринулся на Муху с очевидным намерением вышибить его из электрички, которая как раз летела по какому-то мосту или виадуку. Не выпуская из руки газет, а другой придерживая сумку с деньгами, Муха увернулся, в нырке упал на спину и словно бы выстрелил обеими ногами в задницу коротышке, придав ему такое ускорение, что тот сначала выбил, как кеглю, из дверного проема высокого, а следом вылетел сам.

Двери закрылись. В электричках они, как известно, закрываются автоматически.

Да, эти двое, похоже, уже никому ничего никогда не смогут объяснить.

Муха отряхнулся и вошел в вагон.

-- "Мир новостей"! -- объявил он. -- Самая полная и объективная информация обо всех важнейших событиях за неделю!..

-- Дай-ка мне, парень, твою газету, -- прервал его мужик, который остерег меня соваться в тамбур. -- Сдается мне, это правильная газета.

-- Но самой важной информации в ней нет, -- заметил я.

-- Какой? -- не оглядываясь, спросил Муха. -- он отсчитывал мужику сдачу.

-- О том, что лейтенант Варпаховский жив. Он повернулся. И газеты, и сдача вывалились у него из рук.

-- Нет, -- сказал он. -- Нет.

-- Да, -- сказал я. -- Да!..

* * *

Оставался Трубач. Когда все собрались и мы отъехали от Казанского вокзала, был уже восьмой час вечера. Улицы забиты машинами, тротуары кишат людьми. Мы немного поспорили, куда ехать сначала -- на Старый Арбат или на Пушкинскую площадь. Но рассудили, что Трубач сейчас, скорее всего, на Арбате -- еще довольно светло, день хороший, на Арбате наверняка толпы гуляющих. Так и было. По обеим сторонам Старого Арбата теснились столики с тысячами деревянных матрешек, художники прохаживались возле своих картин, развешанных по заборам и просто разложенных на земле. Через каждые десять-пятнадцать метров стояли парни с гитарами, а то и маленькие оркестры, у Вахтанговского театра какая-то девушка играла на скрипке. Народ слушал, глазел, освежался пивом и чем покрепче.