Их было семеро…

По моим прикидкам у нас было минут тридцать или тридцать пять форы: пока «акулы» поднимутся, пока дотрюхают до квадрата 17–25, пока раздолбают БТР и будут прочесывать окрестности, отыскивая нас. Полный резон был, конечно, прямиком двинуться на запад, к нашим блокпостам. Всего тридцать два километра. И уже оттуда послать какой-нибудь транспорт, чтобы забрать повязанных боевиков и наших «медиков». Но простые решения — далеко не всегда лучшие решения. Это я уже давно хорошо усвоил. А что, если этот ублюдочный Жеребцов выставит там своих и нас встретят шквальным огнем? Не исключено. Совсем не исключено. Учитывая важность информации, которая у нас была. Даже если Жеребцов усомнится в том, что мы сумели ее получить. Это не американский суд, где сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Ему надо чистым, как стеклышко, выйти из этого грязного дела, а для этого он не остановится ни перед чем.

Второй момент был такой: если мы двинем на запад, то окажемся на курсе «акул» уже через четверть часа. И тут — туши огни.

Оставалось одно направление — на восток. Весь этот район контролировался боевиками. Но встреча с отдельными группами нас не очень волновала. То ли встретим, то ли не встретим. Зато, судя по карте, там были лесополосы и мелкие овраги. Если бы удалось добраться до них и спрятать там «ровер» до темноты — лучшего и не придумать. Ночью мы бы вышли к своим без проблем. На худой случай — километрах в двадцати пяти там был мост через ущелье Ак-Су. Метров сто длиной. Легкий, тяжелая техника там не пройдет, а «лендровер» проскочит запросто. Эту сторону моста охраняли чеченцы, а другую — наши. Можно было бы попытаться прорваться.

Я в трех словах изложил ребятам свои соображения, и мы рванули на восток. «Ровер» швыряло на бездорожье так, что приходилось обеими руками держаться за скобы, — иначе выкинуло бы из машины, как пустую бочку из кузова грузовика. Так мы двигались минут десять, а потом услышали надвигающийся сзади свист реактивных двигателей. Но это были не «Черные акулы». Это были три истребителя-бомбардировщика «Су-25». Этот сучий Жеребцов решил, видно, что не стоит терять времени с боевыми «вертушками». И может быть, был по-своему прав. Для нас это было и хорошо, и плохо. От «акул», конечно, трудней уворачиваться. Но и под ковровое бомбометание попасть — тоже не сахар.

Я тронул Тимоху за плечо, показал назад. Но он уже и сам все понял и заметно сбавил скорость. Я не уловил смысла, но Тимоха всегда знал, что делает.

Из самолетов нас, конечно, давно заметили, но неожиданно ведущий сменил курс, его маневр повторили и оба ведомых. Они прошли над ущельем Ак-Су, затем резко взяли вниз и скрылись за каменистой гривкой. А еще через минуту показались вновь. И там, где они только что прошли, вспухло огромное багрово-черное пламя, не вместившееся в широкий проран ущелья и перевалившее за его откосы.

— Напалм! — прокричал Артист.

А чего тут кричать. Ясно, что напалм. Суки. «Не применяем, не применяем, международные конвенции! Суки». И ясно было, и к бабке не ходи, что проблема Жеребцова с его засекреченными медиками и джигитами Исы Мадуева решена, и довольно кардинальным образом. Теперь они примутся за нас.

И они принялись. Единственная крошечная наша надежда была только на то, что напалма у них больше нет. И, кажется, она оправдалась. В первый заход они полили нас из пушек. Причем атаковал только один самолет, а два других шли за ним в верхнем эшелоне. Решили, видно, что с нас и одной «сучки» хватит. Но плохо они знали, с кем имеют дело. Точно в ту секунду перед тем, как нас должен был разнести в клочья первый же снаряд — ни полсекундой раньше, ни полсекундой позже, — Тимоха резко крутанул руль, дал на полную, и «ровер» словно бы отпрыгнул метров на пятьдесят в сторону. Первый снаряд разорвался точно в том месте, где мы только что были, а остальные перепахали плоскогорье не меньше, чем на километр, прежде чем стрелок сообразил, что тратит боезапас впустую.

Это, видно, летунов разозлило. Они сделали боевой разворот, причем не кругом, а через мертвую петлю, и вышли на нас уже втроем, сомкнутым строем. Тут уж в сторону не отпрыгнешь. Тимоха зачем-то снова сбросил скорость. Он висел над рулем обезьяной, а спина словно бы превратилась в одно огромное ухо. И в какой-то Момент, когда свист реактивных двигателей стал нестерпимым, рванул машину вперед, мгновенно дернул ручник и, выкрутив рулевое колесо резко влево, дал полный газ и тотчас отпустил ручник. «Ровер» развернулся на месте и понесся в обратную сторону — словно бы нырнул под пушки наших доблестных асов. И уже не одна, а три снарядные борозды пропахали каменистую землю Ак-Су.