Их было трое (сборник)

под сидение ездового и, отскочив в сторону, пополз к

своим товарищам.

Все это произошло в считанные минуты. Зиаур за-

крыл глаза. «Сои это или правда? Хцауштен*, нам по-

мог добрый дух — покровитель смелых. Нет, не дух —

Ахметка: он треснул по уху проклятого часового. Джи-

гит!..»

...Итак, все сделано. Местопребывание пленных уста-

новлено, содержимое чемодана — в мешках- Теперь —

домой. Скорее, скорее — за Кубань, к своим!..

Глава последняя

Мистер Стрэнкл был доволен. Аэроплан прилетел в

* Хцауштен /осет./ — клянусь богом.

192

Баталпашиискую как раз вовремя. Только что фотограф

принес новые снимки стенда с телами замученных пыт-

ками людей. Правда, получилось не так выразительно,

потому что главный «художник», фельдфебель Шиц, ку-

да-то исчез, когда стояли в хуторе Хмельном...

Документальный материал для книги «О жестокости

русской революции» собран, чемодан с ценнейшими бу-

магами военной миссии 1918 года будет доставлен в

собственные руки Джона Уэйна.

Стрэнкл первым подошел к самолету. Маленький, юр-

кий пилот проворно выскочил из кабины и, увидев на

Стрэнкле погоны майора, отдал честь, доложил о при-

бытии.

— Лейтенант королевского воздушного флота Уилки

Рауш.

— Рад встретить соотечественника. Майор Билл

Стрэнкл.

Из пассажирской кабины вышел бледный человек в

черкеске.

— Простите, где мне увидеть полковника князя Шам-

халова? — обратился он к мистеру Стрэиклу.

— Позвольте... Мы, кажется, знакомы. В Тегеране,

у духанщика Камараули...

Стрэнкл вгляделся в лицо офицера. Да, это был сот-

ник Кубатиев.

— Какая встреча! — воскликнул иностранец, протя-

гивая руку.

— Рад вас видеть, мистер... мистер...

— Не важно. Зовите меня просто майором.

— Да, господии майор. Не зря говорят — «гора с го-

рой не сходится...» Ну, как, помогла вам моя схема ме-

стонахождения родовой башни?

— О да, конечно. Я нашел индийский корень «тха».

— ...Простите, а деньги вы передали мальчику

Знауру?

— Деньги? Какие деньги? Ах да, деньги... Я их от-

дал вашему брату, чтобы он тратил их на этого кавда...

кавдасарда...

— Очень вам признателен! —Кубатиев болезненно

улыбнулся, на его лбу выступил пот.

— Вы больны, господин Кубатаев?

— Кубатиев,— поправил сотник.— Да, знаете, что-то

голова кружится. Не тиф ли...

13 Их было трос

193

~ Господа! — обратился Стрэпкл к стоявшим в сто-

роне офицерам.— Проводите сотника к полковнику

Крым-Шамхалову. А я задержусь, мне нужно о многом

переговорить с соотечественником, лейтенантом Раушем.

Офицеры и Кубатиев разместились в колясках, тро-

нулись.

— Дорогой Уилки! Мы немедленно летим в Теге-

ран,— торжественно объявил он.

— Да... Но как же с офицером? Он из штаба Верхов-

ного Главкома русских... ,

— Он останется здесь — таково приказание генерала

Хвостикова. Кроме того, у него тиф... Вы рискуете за-

разиться...

— Да, пожалуй, сэр.

— Куда положить чемоданы?

— В кабину, сэр.

— Эй! — крикнул Стрэнкл казаку, сидящему на коз-

лах дрожек.— Неси вещи, голубчик. Бери сначала вой

тот железный ящик с провизией...

— И к летчику, по-английски:

— Быстрей летим, дружище! За этот рейс гаранти-

рую пятьсот фунтов.

— Вы весьма любезны, сэр. Я рад видеть вас на бор-

ту своей машины.

Уилки Рауш сам крутнул несколько раз упрямый

пропеллер, влез в кабину, дал газу.

— Летим! — махнул он рукой сидящему сзади

Стрэнклу.

— Олл раит! — рявкнул Стрэнкл, хотя уже ничего не

было -слышно в шуме мотора.

Самолет сделал полукруг над Баталпашинской и взял

курс строго на юг — к Тегерану.

Профессор Джон Уэйн, глава научной экспедиции в

Тегеране, коллекционировал священные арабские книги,

оружие властителей древнего Востока и некоторые об-

разцы прикладного искусства из слоновой кости, серебра

и золота. Кукурузные початки не входили в число кол-

лекционируемых предметов. Поэтому Джон Уэйн счел

вполне разумным поместить Стрэнкла в дом умалишен-

ных.

Отвез его в это заведение не сам шеф, а ассистент,

194

или консультант, как его еще называли,— частное лицо,

не имеющее прямого отношения к экспедиции, тот са-

мый, о котором упоминалось в начале повести. Только

высокий тюрбан, родимое пятно на щеке и небольшой

горб отличали этого человека от шефа.

Вернувшаяся недавно из России путешественница

мисс Мэтток как-то запуталась в темных коридорах особ-

няка и очутилась в той половине, где консультант при-

нимал заговорщиков из партии «Зольфгар».

Тут она лицом к лицу столкнулась с «консультан-

том» в тюрбане и сразу распознала в нем шефа: «Вы

совсем неузнаваемы в этом наряде, мистер Уэйн!» Чело-

век в тюрбане как будто не расслышал слов Мэтток,

мрачно прошел мимо.

Первые дни Стрэнкл буянил, кричал, жаловался, что

проклятый персианин обманным путем завез его в дом

умалишенных. Но врачи были неумолимы, потому что

сотни людей видели, как Стрэнкл бежал по улице и кри-

чал: «Кукуруза! Кукуруза! Кукуруза!» — и пытался

свернуть голову бронзовому всаднику на площади Се-

пех, но только разбил в кровь свои боксерские кулаки.

Профессор Джон Уэйн стал мрачнее тучи. Золото,

отданное заговорщикам, не принесло желаемых резуль-

татов. Удалось лишь обезглавить восстание в Тавризе.

Но лавры убийства Мохаммеда Хиабани присвоили себе

шахские лазутчики.