Их было трое (сборник)

отдела кадров своего рода войск. Получить назначение

к генералу Плиеву невозможно—он находился на дру-

гом фронте. Кочевать с фронта на фронт офицер не имел

никакого права,

® ш ©

Майору Ахсарову исполнилось двадцать шесть лет,

когда его назначили командиром танково-десантного

полка. Полюбили десантники молодого командира за

храбрость и заботу о воинах.

Под Харьковом, у небольшого хутора, в заброшен-

ном саду, стояли гвардейские танки. Теплый февраль-

ский ветер пошевеливал голые ветви. Снег осел, покрыл-

ся слюдяной корочкой. Весна приближалась.

Для партийного собрания перед боем не было време-

ни. Произошла короткая перекличка членов партии. Ах-

саров говорил о главном — быстроте и внезапности уда-

ра. Только так можно выбить врага из города.

— Готовы ли вы к штурму? — спрашивал Энвер.

— Готовы!

— Освободим прекрасный город Украины Харьков

от фашистской нечисти?

— Освободим!

— Оправдаем великое доверие партии?

— Оправдаем!

Были тут и беспартийные. Они подняли руки с заяв-

лениями о вступлении в ряды Коммунистической партии.

Заместитель командира полка по политчасти майор Ано-

сов отвечал сразу всем:

— Прием оформим в Харькове, а кто погибнет, бу-

дем считать коммунистом.

И повел Энвер свои батальоны. Сам впереди. Так

217

требовала обстановка. Рядом коммунисты полка — авто-

матчики.

Бывали минуты, когда присутствие любимого коман-

дира в атакующей цепи решало успех боя. Умный ко-

мандир понимал, что эти минуты — кульминационная

точка сражения, потом он обязан вернуться на свое

место и управлять частями.

Случилось так, что геройский порыв командира стал

дл'я него роковым. Теперь поздно судить-рядить, «гра-

мотно» ли поступил Ахсаров, возглавив цепи, штурмую-

щие Харьков. Одно ясно: он не пожалел жизни для по*

беды, он был беззаветным героем.

Воины видели перед собой белую кавалерийскую ку-

банку Энвера и смело двигались вперед. С могучим

«ура» они первые ворвались в город.

...Вечером в политотдел дивизии пришел майор Ано-

сов и положил на стол партийный билет со старой и

свежими пробоинами.

— Осколками мины, — тихо сказал Аносов.

Склонив коротко стриженную голову, долго смотрел

секретарь политотдела на уцелевшую маленькую фотог-

рафию: совсем еще юное, но волевое лицо, на петлице —

три кубика и скрещенные сабли под блестящей подковой.

— Он из кавалеристов? — спросил секретарь.

— Воспитанник конной гвардии. Ходил по тылам

врага с Плиевым на Смоленщине и под Москвой.

— Вот бланк. Он прикрепляется к партийному биле-

ту. Заполните, товарищ Аносов. В этой графе напишите:

«Пал смертью героя при освобождении Харькова».

Шумит густая листва задумчивых кленов над моги-

лой Героя Советского Союза Ахсарова. Не о той ли сла-

ве, что ходит по Украине о нем — сыне осетинской зем-

ли!..

В тот день, когда воины и харьковчане прощались с

Ахсаровым, еще не было этого парка, еще не выросли

новые прекрасные дома вокруг. Но уже чувствовалось

дыхание весны и победы. И кто-то из старых друзей Эн-

вера тихо повторил слова, произнесенные им на собра-

нии коммунистов:

218

— «Он хотел быть строителем, воздвигать новые

дома...»

Донская подкова

К вечеру бой утих. С трех сторон еще полыхали зар-

ницы горящих хуторов, словно вехи, расставленные в

безбрежной степи для обозначения границ «Малой зем-

ли». Она двигалась на Восток, эта земля, как плавучий

остров, на берегах которого оборонялись полки и диви-'

зии, а в центре шли части резерва, штаба да несконча-

емая вереница повозок мирного населения, бричек с кол-

хозным добром, многотысячные отары и стада...

Боевой порядок конницы представлял собой огром*

ную подкову со стальными шипами — из танков и артил-

лерии.

Блики пожарищ падали на всадников, на короткие

стволы пушек, на притихшие башни танков, стоящих в

укромных ложбинах в засаде.

Главные силы продолжали двигаться и ночью. Части

прикрытия остановились в местах, помеченных на карте

рукой командующего. Выиграть время, чтобы удержать

пространство,— эти слова знал каждый воин.

На восточном берегу Дона готовилась оборона совет-

ских войск. Чтобы прочно закрепиться на рубеже и за-

тем остановить нашествие, требовалось несколько дней.

Сдержать натиск огромных масс танков и мотопехо-

ты противника, избежать окружения да еще спасти сот-

ни тысяч мирных советских людей с их добром было для

казаков-кавалеристов делом нелегким, а с чисто военной

точки зрения — невозможным.

Но люди творили чудеса. Днем вели тяжелые бои,

используя каждую балку, каждый курган. Ночью сами

нападали на колонны врага, громили его штабы, захва-

тывали офицеров, создавали ложные линии обороны, за-

влекали преследующих под губительный огонь артил-

лерийских и танковых засад.

Уже вторые сутки не приходилось спать.

Где-то, за большаком, откуда доносилось злое урча-

ние моторов, догорал хутор Егорушкин.

— Если сунется ближе, тут мы ему и дадим прику-

рить,— говорит казак Гриша Микитенко своему коман*

диру, младшему лейтенанту Куркову.

219

— Это точно,—одобрительно кивает Курков, вгля-

дываясь в красноватый сумеречный горизонт. Младше-

му лейтенанту по душе такое настроение казака.

— Зараз я ходил за махоркой к танкистам,— про-

должал Гриша.— Говорю им: смотрите в оба. Без сиг-