Их чужие дети (СИ)

– Простите, но он Константина Фёдоровича с самого рождения, наверное, принимает за члена своей семьи.

– И очень хорошо! – Лиля оглядела стол, улыбнулась через плечо вошедшему сыну, тихо заметив: – А люлей я тебе потом выпишу, чтобы знал, как матери не перезванивать!

– Я тебя тоже люблю, мам. Кстати, тебе привет от Дамира.

– Он вернулся?

– Он, мама, в госпитале, ранение тяжёлое.

Телегина сразу сникла, тяжело опустилась на стул и прижала ладонь к груди:

– О господи, мальчики! Как же так? Дети, дети. – Она прикрыла лицо ладонями и покачала головой.

– Ма, всё будет хорошо! Дамир крепкий орешек, выкарабкается. Кстати, а кто мне торт обещал?

Все тут же придвинулись к празднично накрытому столу, Вера и Леонид рассаживали гостей, поправляя тарелки и бокалы. Вскоре на середину стола водрузили блюдо с уткой, генерал Телегин поднял свой бокал и посмотрел на молчаливую виновницу торжества:

– Таня, Татка, как говорит моя Верочка. Девочка, с днём рождения, со славной датой. И я, и Вера... мы очень надеемся, что наш дом станет для тебя родным. Мы очень на это надеемся, девочка. С днём рождения!

***

– А мне всегда нравились корсеты, – кокетливо качая головой, заявила Вера Андреевна. – Хотела очень. Знаете, такой жёсткий корсет, эротичный, как у Диты фон Тиз.

– Вера, что я слышу? – Лилия Анатольевна сидела с ногами в кресле, держа бокал с вином, и с улыбкой смотрела на подругу.

– А что? – Симонова отмахнулась и продолжила: – Ну, талию свою я хотела тонкой сделать.

– Верочка, да твоя талия всем талиям талия. – Телегин плавно провёл ладонями в воздухе, показывая, какая изящная фигура у его жены. – Я это как человек знающий говорю!

– Ой, Лёня, это ты просто меня лет десять назад не видел, я тогда такая сдобная булка была! И вот купила я корсет. Предвкушаю, значит, какая я буду неотразимая. Жирок типа спрячу, и будет мне счастье. Радость от покупки была недолгой. На стадии примерки всё и случилось. – Вера усмехнулась своим воспоминаниям и продолжила: – Влезть в этот корсет было очень сложно. Но с помощью немалых усилий крючки на груди и животе всё же застегнулись, в принципе поначалу всё было терпимо. Самое страшное началось, когда я посмотрела на себя в зеркало. Из-под корсета вылезло всё: вниз, вверх подползло моё «лишнее» тело. От увиденного в зеркале я даже закричала. Картина была ужасающей. Много лет уже прошло, а помню до сих пор. И ржу, – неожиданно для всех закончила Симонова и громко рассмеялась вместе со всеми.

– Браво, Вера! – Подхватила Телегина и закатила глаза: – А я вот мечтаю ходить по улицам звеня побрякушками как индийские актрисы, и чтобы всё золото-брильянты! И в ушах, и в носу, и на талии с лодыжками, а уж браслетов – сто тыщ мильонов! Но... Как сказала автор предыдущей истории – люди будут ржать!

– Лиля, – удивлённо заметил Казанцев-старший, – я и не знал о таких твоих вполне себе эротических фантазиях.

– Ай, ладно тебе! – Телегина покачала головой на длинной шее и продолжила: – А на голове тоже какая-нибудь огромная блестящая хрень. И на пальцах ног кольца с цепочками на лодыжку... М-м-м... Наверное, я сорокой была в прошлой жизни. Как иначе объяснить тягу к вульгарщине, не знаю. Всё! Решено! Выпотрошу детский сундук с бирюльками, напялю всё и сразу, и пойду от бедра мимо зеркала туда-сюда, туда-сюда, а потом каклеты буду лепить, звеня браслетами. Красота!

Пока Лилия Анатольевна мечтала о новых нарядах и украшениях, все сидящие за столом, представляя эту картину, смеялись и не сводили глаз от обеих рассказчиц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мам, я писять хочу! – внезапно включился в разговор Дима.

Ирина вскочила, но Константин махнул ей рукой и тихо сказал:

– Отдыхай, Иринка, а мы сами, да, Дим?

Малыш кивнул и важно взял мужчину за руку. Они вышли из комнаты, Лиля искоса глянула на мужа, поймала его улыбку и вздохнула – как же хочется внуков потискать, аж руки чешутся!

Через минуту раздался сердитый голос Константина:

– Ирка, ты не могла ему другие штаны надеть? – Он появился перед гостями, ведя за руку серьёзного мальчишку, и возмущённо прошипел: – Я чуть баянистом не стал, пока все пуговицы расстегнул!

Ира усмехнулась и невинно заявила:

– Но там же молния есть сбоку.

Казанцев посмотрел на Диму, затем повернул его к себе боком, внимательно рассмотрел молнию и поднял брови:

– А ты чего мне не сказал, что пуговицы можно не трогать?

– А ты не спласывал, – тут же ответил малыш и шкодливо сморщил нос. Все прыснули со смеху, но громко засмеяться никто не посмел, глядя на довольное лицо Дмитрия Викторовича. Казанцев согласно кивнул и сел на диван, посадив мальчика себе на колени и вручив ему белого плюшевого медведя, привезённого им в подарок Тане.

– Павел, а как твои родители?

– Нормально, спасибо. Трудятся. Но подумывают о поездке на новогодние праздники в тёплые страны. Мама мечтает об этом уже несколько лет.