Их чужие дети (СИ)

– Знаешь, я не очень-то верю во всякого рода колдовство и кармы, но однажды и в моей практике произошел по-настоящему удивительный случай. 5 мая я была на дежурстве, когда к нам поступила рожающая женщина. Это был её 5 ребенок. Родилась девочка 5 мая в 5 утра. Дело было в зале №5 роддома №5. Думаю, девочка точно выросла счастливой с такой магией чисел. Но за четверть века работы в акушерстве я перестала верить в чудеса. Только желание самой будущей мамы и толковые врачи и акушерки – вот залог удачных родов. Надо учесть массу факторов, продумать все риски, научить, рассказать, направить, успокоить, а то и наорать, довести свои действия до автоматизма. Именно это, а не помощь чего-то духовного спасает роженицу и её рождающегося малыша. Хотя иногда становится и смешно, и обидно – ведь именно хирург спасает пациента, а пациент благодарит за это Бога. Вот так-то. Кстати, я сегодня эту девочку с анемией смотрела, что там по анализам? И почему ты вдруг отказался от её ведения?

– Вы соседку мою имеете в виду? Поверьте, Вера Андреевна, отказался я от неё не потому что не уверен, боюсь не справиться или что-то такое. Я... я не могу.

– Ты что же, не ощущаешь себя врачом рядом с ней?

– Да, – чуть слышно прошептал Константин. – Это никуда не годится, сам знаю, но не могу я, понимаете? Никого не воспринимаю как женщину, мамочка будущая и её ребёнок – всё! А Ира... это совсем другое, не поддаётся объяснению.

– Понятно. Я-то её доведу, девочка и правда не из лёгких. А операция?

– Я буду оперировать! – Казанцев прямо глянул на Симонову и уверенно кивнул. – Это моё, понимаете? Я начал и я закончу!

– Ну да, а в середине тётка чужая в ней покопается, да?

– Вы не чужая, вы моя крёстная, если хотите. Но согласитесь, когда врач видит вовсе не пациентку, а женщину, которую...

– Поняла я, – выдохнула Симонова. Константин прав, наверное. Хотя трудно ему придётся. Женщина женщиной, а ребёнок-то чужой. – Так что там с анализами?

– Честно говоря, не очень. Был бы муж рядом, было бы легче, может, и роды вместе пережили. А вы как относитесь к мужикам к родзале?

– А ты у нас кто?

– Так я же врач с девяти до семнадцати, это только потом мужик, только вот сил уже ни на что не хватает.

Симонова посмотрела на племянника и опустила глаза – не может забыть предательства. Она с силой расправила плечи и покрутила головой, растягивая уставшие мышцы:

– Раньше партнёрские роды в России были не приняты, а сегодня многие супруги хотят рожать вместе. Обычно мужья, кстати, хорошо подготовлены – очень помогают жёнам. Супруги вместе дышат, тужатся. Помню, у одного папы даже сосуды полопались на лице – очень уж усердно он кряхтел и пыхтел. При пересечении пуповины он заявил: «Ну всё, наконец-то я родил, устал ужасно, зато как счастлив!»

Казанцев улыбнулся и выдохнул:

– Это хорошо, если так. Но Ирина стойкий одинокий боец, ни на что не жалуется, только говорит, что родители очень волнуются, токсикоз её не отпускает. А меня больше волнует тот факт, что кесарить её придётся, таз узкий.

– Да, ты прав. Знаешь, я заметила, что в последнее время женский таз становится более узким, – задумчиво протянула Вера Андреевна, – и думаю, что когда-нибудь догонит мужской. Это не только в России, так во всём мире – эволюция. И показаний к кесареву сечению становится всё больше, поэтому всё меньше женщин рожает естественным путем. Хотя чёрт его знает, что лучше.

– Не чертыхайтесь, а то накличем беду.

Он не успел закончить фразу, как в дверь постучали, и голос Бережной громко позвал:

– Доктора, у нас форс-мажор! Хотя случай для обсервации, но приёмное настаивает, чтобы вы глянули, случай не совсем понятный.

Симонова и Казанцев тут же сорвались с мест и выбежали в коридор. Когда они влетели в приёмное отделение, то их глазам предстала сидящая на кушетке женщина весом далеко за сто килограммов. Бригада «скорой помощи» стояла тут же с угрюмыми лицами.

– Какой у вас срок? – Вера Андреевна привычным жестом сжала запястье пациентки и заглянула в глаза. Пульс частил, но зрачки были абсолютно нормальными, кровоизлияний не видно.

– Я вообще не беременна! Меня эти, – женщина возмущённо указала на стоящую бригаду, – непонятно зачем сюда притащили. У меня просто сильно болит живот, может быть, у меня аппендицит, а я теряю время.

Казанцев молча посмотрел на врача и молоденькую девочку-фельдшера. Врач сложил руки на груди, прижимая к себе папку с документами, и спокойно ответил:

– Во-первых, у неё несколько месяцев не было месячных, во-вторых, у неё болит живот. Исключите беременность и роды, а потом мы повезём её куда скажете.

Сидящая на кушетке женщина фыркнула и громко ответила:

– Вы в своём уме? У меня менопауза, мне вообще-то сорок пять лет уже. У моей сестры тоже в это время всё закончилось! Вы что думаете, что я не заметила бы беременность?