Их долго и счастливо (ЛП)

Потребовалось почти десять минут, чтобы добраться до западного крыла. Десять минут — слишком долго для его душевного спокойствия.

Козлов осознал его намерение в ту же секунду, как ударил по двери и ворвался внутрь.

— Чёрт возьми, Микос!

Гален не слушал. Он не станет слушать, пока не увидит Мэг и не убедится, что с ней всё в порядке. Безопасно. В гостиной сразу за дверью никого не было, поэтому он пошёл на звуки телевизора вглубь апартаментов.

— Это ошибка, Микос, — Козлов схватил его за руку. — Ты облажаешься.

Гален повернулся ровно настолько, чтобы смотреть на руку мужчины, касающуюся его, пока Козлов не отпустил его.

— Я не спрашивал твоего мнения.

Козлов отступил назад, его взгляд стал жёстким.

— Отлично. Твои похороны.

Гален вошёл в гостиную и увидел, что Мэг и Ноэми сидят, завернувшись в свои пушистые одеяла, перед ними множество упаковок с печеньем, чипсами и конфетами. Ноэми увидела его первой и начала вставать, но он указал на неё.

— Сядь.

— Простите?

Он проигнорировал её и переключил своё внимание на Мэг. Она выглядела почти так же, как десять дней назад, хотя её синяк значительно уменьшился за это время.

— Мы уходим.

Она одарила его долгим взглядом, а затем таким же взглядом одарила Козлова.

— Мой фильм ещё не закончен.

— На моём плече или на своих ногах, Мэг. Твой выбор, но мы уходим прямо сию грёбаную секунду.

Она, казалось, обдумывала его слова — и хотела ли она с ними бороться — но в конце концов вздохнула.

— С ним будет трудно.

Ноэми фыркнула.

— Дорогая, я думаю, что мы прошли много трудностей за эти месяцы.

Мэг поднялась на ноги и немного пошатнулась. Она указала на Галена.

— Отойди. Я не совсем довольна тобой прямо сейчас, и, если ты будешь настаивать, я устрою сцену.

— Мое плечо или твои ноги, — повторил он.

— Прикоснись ко мне, и я надеру тебе задницу, — она повернулась и слегка помахала Ноэми. — Увидимся завтра?

— Я бы ни за что на свете не пропустила это.

Она снова останется наедине с дочерью Хаксли только над его чёртовым трупом, но сейчас было не время и не место для этого спора. Пока они не узнают, на чьей стороне амбиции отца Ноэми, Мэг и близко к ней не подойдёт. Он вывел Мэг в коридор и, не дожидаясь, пока Козлов присоединится к ним, положил руку ей на поясницу и направился в их комнаты. Они находились на противоположной стороне дворца, создавая слишком много возможностей для молчания.

Естественно, Мэг не принимала ничего из этого дерьма.

— Я не знаю, на какой лошади ты прискакал, но это была чушь собачья. Ты должен понимать, что это грёбаная фигня.

Он не смотрел на неё, слишком занятый сканированием каждого перекрёстка коридоров в поисках потенциальной угрозы.

— Ты не можешь доверять Ноэми Хаксли.

— Нет, правда? Я не могу доверять никому в этом месте. За последние пару месяцев это стало более чем ясно.

— Никому, кроме нас.

Мэг смотрела прямо перед собой.

— Я остаюсь при своём первом заявлении.

Все сдерживаемые эмоции, с которыми он боролся весь день, вскипели в его груди. Он больше не мог этого выносить. Гален разбирался в секретах ничуть не лучше, чем в политике. Да, он не был открытой книгой для любого, кто удосуживался заглянуть, но он и не скрывал ничего от людей, которые были ему небезразличны. Он чертовски уверен, что не хотел, чтобы всё начиналось вот так.

Он обнял Мэг за талию и потащил её к ближайшей двери. Это была одна из бесконечных гостиных дворца. Награды в одной из них принадлежали одной из прабабушек Тео, хотя Гален не мог угадать имя женщины, изображённой верхом на лошади на черно-белой фотографии, доминировавшей на одной стене. Она не имела значения. Мэг имела.

Он закрыл дверь и запер её, а затем повернулся к ней лицом.

— Высказывайся.

— Прости что?

— Ты злишься. Это нормально. Ты можешь быть чертовски зла, и мы можем ругаться, пока нам обоим это не надоест, а потом мы сможем вытрахать всё твоё разочарование. Но ты не можешь притворяться, что не можешь доверять мне — или Тео. Это чёртова ложь, и ты, чёрт возьми, прекрасно это знаешь.

Мэг развернулась к нему и оказалась прямо перед его лицом, впечатляющий подвиг, учитывая, что он был на добрых восемь дюймов выше её.

— На хуй. Тебя. И Тео тоже, если уж на то пошло. Десять дней, Гален. Тебя не было десять грёбаных дней, и никто не подумал сказать мне, что твоё «маленькое поручение» продлится дольше недели. Ты и Тео и ваши чёртовы планы…

— Это было необходимо.

— Вот значит, как заговорил. — Она выругалась и выругалась ещё раз. — Я понимаю, что меня превосходят, когда дело доходит буквально до всего, что связано с Таланией, но вы двое ведёте себя так, как будто я ребёнок, которому нельзя рассказывать страшные вещи, потому что я не могу с ними справиться. Это нечестно, Гален, — она отступила на шаг, свирепо глядя на него. — И не смей говорить мне, что жизнь несправедлива. Ты был тем, кто обещал открытое общение, а теперь вы оба отгораживаетесь от меня.

— Это не так.

— Правда? Тогда расскажи мне, на что это похоже.