– Точно? – не унимался мой новый знакомый.
– Да, да! Конечно!
Я подняла поднос и направилась к выходу в сад. Он был в самом конце, нужно было пройти мимо всех столиков… И всех внимательных взглядов. Но раз уж я сказала, нужно придерживаться своей легенды. Наконец-то, без приключений добралась до открытой стеклянной двери и вдохнула свежий воздух. Не сравнится с душным помещением. Конечно, и на улице все столики были заняты, даже лавочки вдоль дорожек. Но я не растерялась, пройдя чуть вперед, поставила поднос с едой прямо на землю и уселась под большим кленом. Его ветки бросали тень, придавая уют. Я чувствовала себя защищенной, скрытой от злых взглядов, которые преследуют меня повсюду.
Достав свой гамбургер, голодно облизнулась и откусила приличный кусок.
– Ммм, – не смогла сдержать стон удовольствия и прикрыла веки.
Папа у меня вегетарианец. Для меня это сущее наказание: дома никогда нет сырого куска мяса, чтобы приготовить стейк или отбивную. Обычно я тайком заказываю жареные крылышки из мексиканского ресторанчика за углом, и все это жадно поглощаю после полуночи, когда папа крепко спит. Усмехнувшись своим мыслям, задумалась и не заметила, как ко мне кто-то подошел слева. Но когда послышался странный звук, резко повернула голову и выпустила бургер из рук. Прямо перед моим лицом возле ствола дерева какой-то парень расстегнул ширинку и начал доставать свой…
– Ты что творишь? – пискнула я, резво поднимаясь с места.
Очень вовремя, потому что он начал мочиться совсем рядом с тем местом, где только что сидела я. Недалеко послышался громкий смех компании парней и девушек. Я узнала их, это были те самые сучки и их парни с первого занятия. Это было так глупо, так неприлично и так… унизительно. Я подхватила свою сумку, лежавшую на земле, и собралась уходить, как меня окликнула одна из блондинок.
– Эй, страшилка, убери за собой. Ты же в культурном обществе находишься, – почему-то её слова вызвали новый взрыв хохота у остальных, а я просто вскипела от злости. Да кем она себя возомнила? Тупая сука, думает, раз насиликонила сиськи и ведет себя как дешевая вешалка, имеет право издеваться над людьми?
Мне до безумия хотелось плеснуть свой лимонад ей в лицо, но я понимала, что это будет началом грандиозной войны, и мне одной не справиться против них всех. Я обернулась назад и подошла к подносу. Парень уже сделал свое дело, не побрезговав залить стакан с напитком своей мочой. Вот кретин. Он весело улыбался, явно веселясь от моего ненавистного взгляда. Когда я все-таки подняла этот чертов поднос, в следующий момент случилось неожиданное. Чокнутая Аманда с визгом пробежала мимо, подхватила стакан с мочой и, подбежав к блондинкам, вылила все содержимое на их головы.
– Аааааа, – завизжали сучки, махая руками и притопывая каблуками.
Аманда истерично засмеялась и бросилась бежать, оставив меня и парней, стоящих рядом, с открытыми от шока ртами.
– Брэд, ты это видел? Сделай что-нибудь, – запищала одна из них.
Тот, который откликался на Брэда, скривил губы, зажал нос рукой и отступил на несколько шагов назад.
– Знаешь, Стейси, тебе бы лучше пойти помыться. Хорошенько.
Девушка пораженно уставилась на своего парня, явно не ожидая такого быстрого отката. Вот тебе, сучка, выкуси! Стараясь сдержать смех, с высоко поднятой головой, я направилась к урне. Выбросив испорченную еду вместе с испачканным подносом, не оборачиваясь, направилась в сторону учебного корпуса. Мне срочно нужно найти уборную, чтобы хорошенько вымыть руки. Было немного противно, но все равно с моего лица никак не хотела сходить победная улыбка. Черт побери, Менди, ты просто ураган! Мне повезло, что этот инцидент не стал спектаклем для всего университета. Мы находились далеко от остальных. Даже если новости и разлетятся, думаю, будет в их интересах быстро замять эту историю. А Аманда смелая, не представляю даже, что теперь ей будет от злобных сучек. Ведь они такое точно не забудут, и мстить будут по-жесткому. В этот момент я подумала, что пусть даже она и не хочет общаться со мной, но я готова встать на её сторону. Она сделала это для меня сегодня дважды. Не знаю зачем, может, развлечения ради, а, может, она не такая уж зараза, какой хочет казаться?