Их двое

Их общее, одно на двоих, признание, которое в другой ситуации показалось бы поспешным и даже смешным, сейчас звучит основательно и естественно. Словно нет для нас другого выхода.Словно мы – втроем – это самое правильное, что может быть на свете.Егерь мерно и сильно двигается, каждым толчком вгоняя меня в состояние эйфории, когда плевать на все на свете, в том числе, и на свою усталость от происходящего, и на свои планы… На все.Не надо мне отдыхать от них. Что за глупость?Кот наклоняется, опять перехватывая меня за горло, сжимает, контролируя дыхание, и это выносит происходящее на новый уровень сумасшествия.

- Это правильное решение, Насть… - хрипит Кот и запечатывает мой распахнутый рот глубоким поцелуем.

Меня трясет, выворачивает все кости, кажется, бешеными судорогами кайфа, Егерь, войдя со мной в синхрон, перехватывает по талии и плечам, отрывая от жадных губ Кота, и, держа на весу, как куклу, двигается совершенно в диком, бешеном темпе, догоняя в своем удовольствии и рыча на ухо что-то  уже вообще неприличное и нечленораздельное.

Я закрываю глаза, полностью растворяясь в происходящем и , как всегда, доверившись ласковым властным рукам.

И открываю их снова, уже осознавая себя лежащей на кровати, с ногами , задранными к потолку.

Кот легко умещает их на одном своем плече и врезается в мое гуттаперчевое после оргазма тело резко и сильно. Скольжу руками по покрывалу, и тут же ладонь перехватывает Егерь. Он смотрит на нас с Котом, облизывает губы и целует мои пальцы. Нежно-нежно…Смотрю в его спокойные , сытые глаза, ощущаю , как ускоряется Кот, жарко ругаясь и теряя самообладание, и думаю, что они меня убьют.Конечно убьют.И я, парадокс, сама им в этом помогу.

- Мы не можем от тебя оторваться, Мась, - признается уже поздней ночью Кот, после очередного раунда секса, - это просто…

- Пиздец какой-то, - бубнит Егерь, легко лаская мои влажные волосы, зарываясь в них пальцами, - морок.

- Я не хотела… - пытаюсь объяснить необъяснимое и понимаю, что слов нет.

- И мы не хотели… Оно само… - шепчет Кот, сладко и сыто щурясь.

- И что делать теперь?

- Давай утром подумаем, а, Мась? Утро вечера и все такое…

- А что изменится утром?

- Ничего. Просто… Может, мы хоть немного насытимся. И получится разговаривать без постоянной боли в яйцах.

- Но ведь мы же…

- Нифига, Мась.

- Угу-у-у-у… Нифига…

- Вы смерти моей хотите…

- Нет, няш. Мы тебя просто хотим. Постоянно. Пиздец, да?

- Пиздец…

Привычно позволяя затащить себя на массивную тушу Егеря и подстраиваясь под ласкающие руки Кота, я думаю, что вот это – и есть пиздец. Когда третий раз. И по глазам моих бешеных любовников  понятно – четвертый тоже будет.

Но я ошибаюсь.Очень сильно ошибаюсь.

Пиздец – это другое.

Пиздец – это когда ты выходишь из душа, кутаясь в банный халатик на голое тело,  открываешь дверь доставщику пиццы…  А видишь своего, пока еще действующего, жениха.Смотришь в его глаза,  расширяющиеся по мере того, как на сцене появляются все новые и новые действующие лица.

Кот, в своих любимых белых трусах,  колдующий в кухонной зоне с кофеваркой и прекрасно просматривающийся от дверей.

Егерь, выходящий из ванной в одном мелком розовом полотенце на бедрах.

- Это кто еще? – с недоумением осматривает он скромную фигуру Жени, стоящего на пороге с розами и тортиком.

Кот выглядывает из кухонной зоны с тем же вопросом на хищной кошачьей морде.

- Это – мой жених, - со вздохом говорю я, принимая наступивший пиздец, как и положено сильной женщине.

То есть, без страха и с улыбкой.

Жених?

Немая сцена, которая следует за этим, достойна гоголевского «Ревизора» в классической мхатовской постановке.

Женя стоит, переводя одуревший совершенно взгляд с меня, в халате и с мокрыми после душа волосами, на Кота – в трусах. И Егеря. Без трусов.И так отчетливо дрожит руками, что я начинаю опасаться за сохранность тортика.

- Чё? – бьет вдребезги тяжелое молчание Егерь, который, похоже, опять вернулся к прежнему лексикону. Интересно, это у него постоянно от стресса так или единичный случай?

- Эм… Бывший, - поспешно добавляю я и досадливо прикусываю губу, потому что смену статуса с Женей пока не удалось обсудить, и  для него это тоже неожиданность. Хотя и не настолько значительная, как нахождение на моей территории двух голых мужиков ранним зимним утречком.

- Чё? – разворачивается теперь ко мне Егерь. Нет, надо все-таки у него насчет обогащения речи другими словами, кроме «чё»,   выяснить… Потом. Когда буря пройдет…

Что характерно, несмотря на резкое зависание на одном слове, реагирует Егерь первым.

Придерживает розовое полотенчико, тяжело топает к двери, мягко отодвигает меня в сторону и затаскивает обомлевшего Женю вместе с тортиком и цветами в квартиру.И дверь закрывает.

- Соседи, - коротко поясняет вопросительно поднявшему брови Коту.

Женя, на которого резкий звук захлопнувшейся двери производит неизгладимое впечатление, вздрагивает и растерянно прижимает к груди тортик, словно пытается отгородиться от здоровенного двухметрового волосатого мужика в опасно покосившемся полотенце, очень мало подходящем для его пугающих габаритов.