Их двое

Я щедро мажу член слюной и начинаю входить.В голову тут же шибает таким запредельным кайфом, что еле сдерживаюсь, чтоб не кончить. Но терплю, мягко раскачиваюсь, не сводя взгляда с места соединения наших тел. Это – заводит сверх меры, будит все самое глубинное, животное, бешеное.Мне хочется сразу и без церемоний, до упора. Но нельзя. Нельзя пока что. Она – маленькая слишком. Ей больно будет.И потому – аккуратно.Покрываясь потом от напряга и сдерживаемого удовольствия. И даже в этом – находя свой особый смак…Няша стонет, выгибает поясницу и прикусывает пальцы Кота, вцепляется в его плечи ноготками.А я не могу оторвать взгляда от шикарного перепада талии и бедер, от острых тонких позвонков, худенькой спины, каскада темных волос…Зарываю пятерню в них, тяну на себя чуть-чуть… И захожу до упора.Она вскрикивает, и Кот тут же начинает утешающе шептать ей что-то на ушко. Встречаюсь с ним взглядом и вижу отражение собственного безумия в нем. Это настолько ярко ощущается, словно реально мы в одной замкнутой цепи и теперь ток по нам скользит, постепенно усиливаясь.Двигаюсь, тихо-тихо, аккуратно, чуть выходя и погружаясь, умирая каждый раз от невероятного, острого, сумасшедшего ощущения тесноты, плотности и тяжести. Это – реально самое лучшее, что я когда-либо испытывал. Исключая тот наш общий первый раз с няшей.Там – было вообще космическое что-то.А сейчас – очень земное. Очень острое. Очень правильное.Кот ловит момент, когда наша девочка расслабляется немного, привыкает настолько, чтоб  можно было  присоединиться, и тоже начинает двигаться.А няша неожиданно отталкивается от его груди и приподнимается, вскрикивая на каждое наше движение и… и двигаясь сама! Клянусь, она сама хочет! Сама жмется, чуть насаживается даже!Это… Это выносит. Просто выносит!Перехватываю ее за волосы, рычу, не умея больше сдерживаться и тяну на себя, чтоб поймать губы.Ловлю, погружаясь во влажный рот языком, полностью замыкая наш круг.Кот внизу несдержанно и восхищенно матерится, отрывает от меня няшу, укладывает ее на себя, целует тоже, а я упираюсь руками по обе стороны и с упоением скольжу всем телом по мокрой, горячей коже нашей неожиданной сладкой любовницы, дышу ее ароматом, густо перемешанным с нашими, и это – самый лучший афродизиак на свете, заставляет двигаться все сильнее, все несдежраннее. Заставляет в какой-то момент потерять себя, упасть за край, умирая от невыносимого удовльствия.Когда я покидаю измученное тело нашей самой лучшей в мире девочки, Кот с рычанием переворачивается вместе с ней на диване и в пару жестких движений кончает одновременно с ней.И то, как это выглядит со стороны, продлевает мой кайф. Делает его еще ярче и круче.

Мы все трое – безумцы.Мы – просто не сможем теперь по-другому.

Это понимание приходит неожиданно, в тот момент, когда няша, тяжело дышащая и вымотанная до предела, прижимается к моей груди, что-то сонно мурлычет. А Кот, выбросив влажные салфетки, которыми обтирал ее кожу, укладывается с другого ее бока и рассеянно тискает  гладкое бедро.

Мы встречаемся с ним взглядами. И, как всегда, без слов понимаем друг друга. И глубину пропасти, в которой оказались.

Мы оба – залипли в этой женщине, во всех смыслах этого слова.Я не знаю, что должно случиться, чтоб кто-то из нас смог бы променять то, что сейчас творилось, на другое. Мы не можем даже представить себе это другое.Ничего круче нет. Ни по эмоциям, ни по ощущениям. Ни по полноте. Ничего нет и не будет.

Няша… Она, как и все женщины, не умеет мыслить стратегически, а мы с Котом уже в тот момент поняли, чем нам это все грозит.Поняли и приняли.Нормального мужика всегда отличало не умение попадать в ситуации, попасть – большого ума не надо. А вот принять это, как должное и суметь выбраться… Это искусство.И мы с Котом умеем.Каждый – по-своему. А сейчас – вместе.

Я смотрю в глаза няши на экране и вижу по расширенным зрачкам, что она – тоже вспоминает именно тот случай, после какао, на диване, перед печуркой… И Кот вспоминает. И мы молчим втроем и смотрим. Мы с Котом – на нее. Она – на нас.И это – тоже своего рода секс.

Одна плюс двое, равно...

- Мась, возвращайся уже, хватит, - ворчание Борюсика очень даже гармонирует с моим настроением. Раздражает, то есть.

За окном – февраль. А ощущение, будто один полярный день, бесконечный. Длится, длится, длится.

И я в этом дне. Длюсь.Не хочу выбираться, потому что есть какое-то странное внутреннее чутье – стоит вернуться, стоит запустить жизнь по привычному кругу… Она и пойдет. По нему. Тому самому. Привычному.Где есть я, моя работа, моя квартира… И все. И ничего больше.

А, пока я здесь – безвременье. Как тогда, месяц назад, когда мы втроем ощущали себя в сферическом вакууме, где были только я, Кот и Егерь. И никого больше. И не надо нам никого больше.

Я понимаю, что это все неправильно, и надо как-то дальше двигаться… А еще понимаю, что ничего уже не вернуть. Совсем ничего.