Читаем Их глаза видели Бога. Роман о любви и надежде полностью

Как большинство моих друзей и коллег, которые в конце 60-х преподавали на факультетах афроамериканскую историю, я до сих пор живо помню, как впервые прочла «Их глаза…». В 1968 году я зашла в один из множества книжных магазинов, специализирующихся на этой теме, – магазин Вонна в Детройте. И там мне попалась на глаза маленькая книжка в бумажной обложке со стилизованными портретами Джени Кроуфорд и Джоди Старкса: она качала воду из колонки, длинные волосы падали на спину, голова слегка повернута, на лице выражение тревожного ожидания. Он стоял поодаль – в шелковой рубашке, с красными подтяжками, пальто переброшено через руку, голова наклонена, а взгляд говорил Джени о далеких горизонтах. Стоила книжка всего 75 центов.

Мне сразу же понравилась поэтичность романа и связь героини с традициями афроамериканцев. Наконец-то я увидела женщину в поисках собственной идентичности. В отличие от многих похожих героинь афроамериканской литературы, путь Джени не уводил ее от своего народа, а, наоборот, погружал в народные традиции. Она оказалась в Эверглейдсе с его жирной, черной почвой, зарослями тростника и общественной жизнью, основанной на черных традициях. Но большинству афроамериканских читательниц, впервые взявших в руки «Их глаза…», больше всего нравилась Джени Кроуфорд – сильная, смелая, самодостаточная женщина, совершенно не похожая на других литературных героинь. Андреа Рушинг, которая в то время работала на факультете афро-американских исследований в Гарварде, вспоминала, как они читали эту книгу в группе вместе с Нелли Маккей, Барбарой Смит и Гейл Пембертон. «Мне нравился язык этой книги, – говорила Рушинг, – но больше всего мне понравилось то, что эта книга о женщине, которая не была жалкой, трагической мулаткой, покорно исполняющей все, чего от нее ожидают окружающие. Она не захотела жить с нелюбимым мужчиной, даже не думая о разводе. Она ушла – и не сломалась, а стала только сильнее».

Женщины всей страны неожиданно увидели себя в этом романе, и их реакция часто была откровенной и очень личной. Джени и Кекс оказались настолько живыми, что читателям они показались добрыми знакомыми. Шерли Энн Уильямс вспоминает конференцию в Лос-Анджелесе в 1969 году. Тогда Тони Кейд Бамбара спросила у присутствовавших в аудитории женщин: «Сестры, вы готовы к Кексу?» Уильямс понимала, что у Кекса есть определенные недостатки, поэтому она ответила: «А современные Кексы готовы к нам?» Впервые Уильямс использовала «Их глаза…» в учебном курсе во Фресно. В этом сельскохозяйственном районе всегда преобладали мигранты, и ее студенты, как и герои романа, зарабатывали себе на жизнь трудом на земле. Уильямс вспоминает: «Они впервые увидели себя в литературных героях и поняли, что в их жизни тоже есть радость». Рушинг увидела в Джени героиню, а Уильямс обратила внимание на радостное изображение афроамериканской культуры – именно это и заставило критиков позднее признать уникальный вклад романа в черную литературу. Зора Нил Херстон закрепила традиции афроамериканской культуры и использовала их, чтобы темнокожие женщины ощутили свою силу.

К 1971 году роман Херстон стал по-настоящему культовым. К нему обращались везде, где возникал интерес к афро-американским исследованиям. Преподавательница женской литературы Элис Уокер прочла роман в Уэллсли в 1971/72 учебном году. Тогда Херстон всего лишь упоминалась в программе – не более того. Узнав из очерка белого фольклориста, что Зора похоронена в безымянной могиле, Уокер решила, что такая судьба оскорбительна, и стала разыскивать могилу, чтобы сделать надгробие. В очерке «В поисках Зоры Нил Херстон», написанном для журнала Ms., Уокер рассказывает, как поехала во Флориду, пришла на кладбище и среди высоченных сорняков разыскала могилу писательницы. Она установила на ней надгробие с надписью: «Зора Нил Херстон / Гений Юга / Писательница / Фольклорист / Антрополог / 1891–1960». Этот поступок и очерк открыли новую эпоху в изучении романа «Их глаза видели Бога».

К 1975 году роман еще не напечатали, но спрос был так велик, что на ежегодной конференции Ассоциации современного языка была составлена петиция с требованием напечатать книгу Херстон. В том же году в Йельском университете проводилась конференция по литературе меньшинств, которую проводил Майкл Кук. Несколько экземпляров романа были распространены среди участников, многие из которых прочли его впервые.

В марте 1977 года, когда комиссия Ассоциации современного языка по меньшинствам и изучению языков и литературы опубликовала список отсутствующих в продаже книг, потребность в которых очень велика, координатор программы, Декстер Фишер, написал: «Мы единодушно начали список с романа «Их глаза видели Бога».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука