Их грязная девочка (ЛП)

Грёбанная Хизер. Я должен был поблагодарить её за то, как всё обернулось. Я освободился от неё раз и навсегда. Но на самом деле я ненавидел её.

Я ненавидел её, потому что она бросила детей. Я бы никогда не повторил Мэри и Лэндону то, что она сказала всего час назад в кабинете адвоката. Но оно навсегда останется со мной, гноясь, как рак.

— Ты разберёшься с ними, Майкл. Мэри и Лэндону сейчас двадцать один год. Они взрослые люди, и я им в жизни не нужна. Я начинаю новую жизнь, и ты тоже должен так поступить. Я отдала вам троим так много себя за последние два десятилетия. Сейчас моя очередь.

Чёртова сука.

Я выпил первую бутылку и схватил другую, почти высасывая её, даже не успев сделать полный вдох.

Да, с детьми всё будет в порядке. Они были сильны — не только снаружи, но у них была такая мощная решимость, что они никогда не отступали от того, во что верили.

Ебать. Зачем тебе поступать с ними так отстойно, Хизер?

Я снова провёл рукой по лицу и выдохнул.

Внезапно из глубины коридора послышался тихий стон, оторвавший меня от мыслей о бывшей жене. Этот звук заставил каждую часть моего тела напрячься, готовясь к драке, поскольку я должен был быть дома один. Лэндона и Мэри не должно было быть дома ещё с полчаса. Я знал, что Лэндон был на тренировке со своей бейсбольной командой колледжа, а Мэри допоздна задерживалась на учёбе в университете.

Я поставил пиво, оттолкнулся от стойки и пошёл по коридору. Раздался ещё один стон, теперь, когда я был ближе, он стал громче.

Дверь Мэри была частично приоткрыта, и я намеревался распахнуть её, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, происходит. Но что-то меня остановило.

Я поднял руку и положил её на дерево, бесшумно толкнув её внутрь, и когда я посмотрел через пятидюймовую щель в двери, мои мышцы напряглись по совершенно другой причине.

Иисус Христос.

Моя дочь в настоящее время была чертовски голой, лежала на кровати с рукой между бёдер и тёрла самую красивую киску, которую я когда-либо видел.

Я выругался про себя, а затем повернулся и пошёл прочь. Я был на кухне и за считанные секунды выпил ещё пива.

Святое чёртово дерьмо.

Я выпил половину пива, прежде чем опустить глаза и снова выругаться.

Что-то тёмное и мерзкое развернулось внутри меня, когда я посмотрел ниже.

Я был чертовски твёрд.

«Блядь», — подумал я.

А потом направился обратно к двери спальни дочери.

Глава вторая

Мэри

Я была такой мокрой. Моя киска хлюпала, когда я лихорадочно проводила пальцами по клитору.

Кончив, я закусила губу, чувствуя, как из меня вырывается удовольствие. Я знала, что дома одна, но мне всё равно приходилось молчать. Потому что слова, которые всегда срывались с моих губ во время оргазма, были слишком запретными, чтобы произносить их шёпотом.

Моя рука была липкой, пока я продолжала мастурбировать, поскольку одного раза всегда было недостаточно, соки из моей киски пропитывали мои пальцы, пока я трахала себя ими. Хлюпающие звуки, наполнившие комнату, запах секса и мускуса возбудили меня ещё больше.

Я ещё три раза провела пальцами по влагалищу, прежде чем погрузить их полностью, вздрагивая, когда наступила очередная кульминация.

— Ох, папочка! — я застонала, слова непроизвольно вырывались из меня, как и всегда, моё сердце колотилось, а мышцы киски сжимались ещё сильнее, просто услышав их, прежде чем расслабиться вокруг пальцев.

Внезапно я что-то услышала — тяжёлый звук, который заставил меня запаниковать, потому что я сразу поняла, что не одна. А потом по другую сторону двери моей спальни послышалось мужское рычание.

Я открыла глаза и медленно повернула голову, боясь того, что могу обнаружить, но по-прежнему чувствуя, как удовольствие проходит через меня. Мои пальцы всё ещё были зажаты внутри киски, пока я смотрела на широкую щель между дверью и стеной.

Тёмный коридор мало как улучшал мою видимость, но я могла видеть достаточно хорошо, чтобы узнать папу, стоящего с другой стороны. Смотрящего на меня.

В этот момент на меня что-то нашло. Ни стыда, ни смущения, ни даже гнева или негодования от того, что за мной наблюдали в этот личный момент. Нет, я почувствовала себя сексуальной и непослушной — моё возбуждение снова возросло — и я вытащила мокрые пальцы из своей киски. Глядя прямо в глаза папы, я ссасывала соки с кончиков, постанывая и в то же время выпячивала грудь. Мои сиськи покачивались, соски так сильно болели.

Папа издал ещё один глубокий звук, но я видела, что его внимание было сосредоточено на моём теле. Я позволила своим ногам полностью раскрыться, чтобы он мог хорошо рассмотреть мою бритую киску. Губы моей киски стали пухлыми от оргазма, клитор пульсировал, и я знала, что он видел, насколько гладкой стала внутренняя поверхность моих бедер от оргазмов.

Видел ли он, как я кончила? Видел ли он, как я излилась и испачкала всю свою кровать?

Знает ли он, что я думала о нём, когда кончала?