Их любимая (СИ)

Охнула, когда теплая ладонь надавила на поясницу, заставляя прогнуться. Еще не успела движения члена внутри прочувствовать, на полную, каждой клеточкой, мне не дали и шанса в процессе участвовать, хоть подобия на контроль не оставили - между ягодиц скользнул палец, по коже размазав прохладу. Так влажно - второй член настойчиво скользнул в меня.

Это невыносимо.

Это что-то запретное.

Во мне тесно и горячо, они оба меня отправили куда-то в пекло. И снова на передышку не осталось ни секунды - они сразу начали двигаться.

Крики в горле бьются, и я ору.

- Любимая, привыкай, что так орать по ночам нельзя, - перед глазами появилось лицо Севастиана, я с трудом фокусируюсь на его ухмылке. Он шепчет: - Будь тише.

С телом что-то дикое творится, они вдвоем во мне двигаются, меня заполняют, растягивают, и указаниям я следовать не могу.

Кричу.

- Рита. Кому сказал? Учись молчать.

На подбородке сжались пальцы Севастиана. Надавили, и я невольно разомкнула губы. Он толкнул мне в рот мои трусики, затыкая меня, поймал мой взгляд.

Боже.

Он неотрывно смотрит, и я тоже не отворачиваюсь, в черных глазах его растворяюсь и с ума схожу, тем быстрее, чем сильнее толчки внутри. Я подчиняюсь неведомому, новому чувству, когда медленно тянусь к Севастиану.

Его лицо приблизилось. Зубами он вытянул трусики и резко поднялся. Рывком стянул с бедер брюки, придвинулся.

- Хочешь меня тоже? - хрипло спросил.

И ответить не дал.

Напряженный член ворвался в рот, заглушив мой крик. И я отключилась от реальности, в один комок нервов превратилась, инстинктов, перенеслась далеко куда-то, в начало времен.

Здесь нет ничего, лишь дикая природа, готовность каждую секунду за свое тело сражаться и раз за разом проигрывать, от одного неверного вздоха, от одного движения, я себе не принадлежу больше.

Я исток.

Я сама жизнь.

Мной начинается и кончается мир.

Эпилог

Эпилог

Рита

- Гриш, захвати еще бутылочку, она на столе стоит! - крикнула сыну.

Он кивнул и скрылся в доме.

Я подняла свой бокал.

Алкоголь мне пока нельзя. Но никто не запрещал налить сок в красивый бокал, в честь праздника. Ледяной, апельсиновый, в такую жару вкусно невыносимо.

С наслаждением сделала несколько глотков и посмотрела на Гелу. Она сидит на травке, на расстеленном розовом покрывале. По нему разбросаны игрушки вперемешку с дольками красного яблока - дочка уверена, что фрукты ей дают поиграть.

Гела сюсюкает:

- Ах, ты моя ягодка, это что ты мне такое дала? Куколку свою?

- Ты же сама видишь, что куколку, - не сдержалась от смешка.

- Занимайся салатом, дорогая, - отмахнулась она от меня и придвинулась к Габи, поправила на ее темных кудряшках шляпку от солнца.

Раньше я думала, что Гела никогда не отлипнет от Гриши. Но когда наша семья начала пополняться девочками, Гела просто сошла с ума. Она вырастила троих сыновей, и теперь целиком сосредоточилась на внучках.

- Когда папа приедет? - Габи ведет куклу по покрывалу, словно та прогуливается. Игра дочке неинтересна, она глаз не сводит с ворот.

- Скоро уже, - посмотрела на часы и поставила бокал. Взялась за нож и застучала им по огурцу.

Салат почти готов, мясо тоже - по саду гуляет такой запах, что желудок урчит, не прекращая. Папа ни разу не отошел от мангала, хочет, чтобы сегодня все было идеально.

Грише исполнилось двенадцать.

И праздновать планируем на всю катушку.

- Сыночек, а бутылочку? - заметила на крыльце Гришу с тарелками. Тот хлопнул себя по лбу и снова скрылся в доме.

Проводила его взглядом.

Сын так вытянулся, что уже почти догнал меня в росте. К следующему дню Рождения уже перегонит. Ему есть в кого, Северские высоченные, и Гриша равняется на них, каждый месяц проверяет, насколько подрос.

Его цель - добраться до Севастиана и его метра восьмидесяти семи.

- Кажется, готово, - папа наклонился над мангалом и с наслаждением втянул носом аромат шашлыка. - Могу, поклясться, пальчики оближете.

- Верим, - с улыбкой выложила огурец в салатницу и покосилась на коляску, когда оттуда раздалось кряхтение. Оно тут же смолкло, но я все равно заглянула.

Крошечка моя. Спит так сладко, что любоваться ей можно бесконечно, этими щечками, этими глазками, носиком-пуговкой. Не ребенок - маленькое чудо, мечта. Знаю, что уже кушать пора и она вот-вот проснется, посмотрит на меня...

И от ее темного внимательного взгляда грудь затопит тепло.

- Над именем-то думаете? - шепнула Гела и наклонилась к коляске с другой стороны. - Ребенку скоро полгода, а вы все тянете.

- Ну уж не полгода, три месяца, - оскорбилась.

- Где три, там и четыре. А там и полгода не за горами. Зачем тянете?

- Мы не тянем, - отодвинула ее от коляски. - Мы выбираем.

Гела хмыкнула - сама видела стопку книг, что громоздится на моей тумбочке, я их каждый вечер просматриваю и во всем сомневаюсь, на свете столько прекрасных имен! С Габи было проще - на ее имени настояла Гела, хотела, чтобы оно начиналось на ту же букву, что и у Гриши. И, конечно, у бабушки.

Мне имя Габриэла понравилось, моим мужчинам тоже - проблемы не было.

А как быть с малышкой?