Их любимая (СИ)

- Пап, я уже маму предупредила, чтобы ждали нас, - спиной откинулась на спинку стула и зевнула, прикрыв ладошкой рот.

Сплю целыми днями. И все равно не могу выспаться, врачи говорят, что так организм со стрессом борется, что сон лечит.

Но в моем случае поможет разве что волшебное снадобье. Какой-нибудь убойный напиток из трав, собранных великими колдунами в таинственном лесу. Привычная жизнь рухнула, теперь, как и семь лет назад нужно начинать все сначала, вот только сил у меня пока нет.

- Перелеты, смена обстановки, акклиматизация, - упрямо перечисляет папа, - Рита, тебе это все сейчас не нужно. Просто живи, отдыхай, расслабляйся. Успеешь еще в свою Грецию. Да и...- он пожевал губу. - Что там Димитрий? С вами летит или...

Помрачнела.

Гриша каждый день спрашивает, где папа. А я не соображаю, что отвечать. Из раза в раз твержу "папа на работе" и чувствую себя школьницей, которая, отмазываясь от двойки глупо врет, что забыла дома дневник.

- Димитрий не летит, - ответила, покосившись на Гришу. Сын балдеет - пьет сок и глазеет в висящий на стене телевизор, к нашему разговору почти не прислушивается. И я продолжаю. - Мне обещали помочь. На счет разрешения. Чтобы я могла ребенка вывезти.

- Северские?

Кивнула и исподлобья осмотрела зал.

Севастиан живет здесь же, в гостинице. Мы видимся каждый день на завтраке, обеде и ужине, и это еще одна причина, почему мне хочется быстрее убраться отсюда. Знаю, чего он добивается, на нашем горизонте маячит нестираемым упрямым пятном, ходит и улыбается, из магазинов игрушек возвращается, словно с работы.

Уверен, что Гриша его сын. И когда я сказала, что больше не возьму никаких подарков, он обиделся, как маленький.

И Гриша обиделся.

И я уступила.

Теперь наш номер завален новыми пистолетами, машинками, книгами. Зря - все это с собой в Грецию мы взять не сможем, Севастиан со своими подарками будет играть сам.

- Я краем уха слышал, - понизил голос папа и, как заговорщик, наклонился к столу. - Сева разводится с женой. И Тим тоже. Гела с ума сходит. Скандалы каждый день. Таня с Юлей приезжают вечерами и что-то решают с Гелой. Мужиков удержать хотят. Все разводятся, и вы с Димитрием, - папа вздохнул. - Помиритесь, может?

Не выдержала и хмыкнула. Папа - он будто недоразвитый какой-то и не видит, что творится буквально под носом. Даже ребенку это уравнение ясно. Разводиться все начали после моего приезда. И не поверю, что бывшие подруги не обвиняют меня в развале их семей и не орут на весь дом, какая я дрянь.

Но мне плевать - пусть обвиняют.

Сами виноваты.

Не надо было лезть к Северским.

Это не их мужчины.

- У Ареса тоже все сложно, - сплетничает папа. - Какие-то у них с Романом Емельяновичем проблемы. А Лидия...

Уже хотела перебить его, ведь я как мазохистка, мне интересно слушать о них, выяснять, что в их жизни творится, пусть и знаю, что травлю себя этими разговорами, я хотела перебить.

-...а Лидия беременна, - вздохнул папа.

- Как? - вместе со стулом рванулась вперед. - От Ареса?

- От кого же еще, - он пожал плечами. - Прибежала к Геле со справками, кричала, что будет воспитывать ребенка одна, что не нужен им такой отец, как Арес, что у него совести нет, раз бросает ее. Ну, ладно, - папа поморщился. - Тебя это не касается, дочка.

Действительно.

С каменным лицом цежу кофе. Смотрю на Гришу.

Сын ловит губами полосатую трубочку, черными глазками-бусинками следит за изображением на экране.

Не знаю я на кого он больше похож, если они братья. Но мне снова трудно дышать, грудь будто что-то сдавливает, хочется подняться и сбежать в номер, а там накрыться с головой одеялом. И чтобы побыстрее прошел этот день. И следующий тоже. И неделя, и месяц, я проснуться хочу, когда станет легче.

Когда же?

Я люблю и уверена уже - это взаимно. Меня тоже любят. Все трое.

Так счастье может проклятьем стать, ведь будущего у нас нет.

Лидия беременна?

Поздравляю!

Разревусь сейчас от радости.

- Пап, спасибо за завтрак, мы уже пойдем, - выдохнула. Потянулась к соседнему стулу и своей сумке.

- Господи, дочка! - папа уставился на задравшийся рукав кофточки и бинты на запястьях. - Это что такое? Это как такое?

Одернула рукав.

Жарко и неудобно.

Лето.

Все разгуливают в коротких платьях и майках, а я кутаюсь в кофты, спасаясь от любопытных взглядов. И шрамы останутся наверняка, и напоминать мне будут до смерти тот кошмарный день, Диму, мою ошибку.

- Доча.

- Обожглась, - отмахнулась. - Вот здесь в кафе капучино пролила. Мы пошли. Гриша, подъем.

Сын послушно соскочил со стула.

- Рита, ты подумай все же, - засуетился папа и тоже поднялся. - Куда рвешься, недавно ведь приехала? День рождения, опять же. Я бы тебе праздник сам устроил.

- Не получится, - проверила сотовый.

Севастиан обещал позвонить, как только решит вопрос с Димой и нашим с Гришей отъездом. Я пока даже про развод не думаю, свидетельство о браке, кольцо - это все мишура просто, картинка, которая не имеет смысла, веру в супружество я утратила. И то, что Северские бросились разводиться - глупо.

Разведутся.

А мои подруги скажут, что беременны, поголовно.