Их невинная любовница (ЛП)

— Конечно больше, но у нее маленькая девственная задница. Ее нужно приучить принимать член. Это обучающая пробка. Когда она привыкнет к ней, я переведу ее на что-нибудь побольше. Это займет некоторое время.

Мысль о ее девственной попке заставила его вздрогнуть, его член болезненно затвердел.

— Как ты оказался во всем этом?

Он должен был признать, что ему любопытно. Его брат был таким беспечным. Он бы не поверил, что сможет превратиться в Доминанта, но сейчас он мог видеть перемены. Каллум не был тем дерзким мальчиком, которого он знал. Он казался мрачным и властным.

— Друг по команде познакомил меня. Так много в моей жизни было вне моего контроля. Я тратил все свое время на реакцию — на соперников, на тренеров, на болельщиков, на прессу. Мне нужно было место, где мой контроль был бы абсолютным.

Оливер никогда не думал об этом таким образом. Он видел Каллума очаровательным плейбоем, путешествующим по всему миру и играющим в игры. Он никогда не думал, что жизнь его брата, вероятно, была строго регламентирована кем-то, кроме него самого. Ему говорили, когда тренироваться, когда играть. Каждый хотел кусочек его. Каллуму, вероятно, приходилось постоянно иметь дело с такими женщинами, как Тея, которые хотели от него денег и славы и делали все, чтобы получить их. Неудивительно, что его брат полон решимости захватить власть везде, где только мог.

Оливер думал, что вернул себе контроль, когда возглавил компанию, но теперь задумался. Он преследовал неправильный вид контроля?

— И ты думаешь, что Тори подчинится тебе? Что она нуждается в этом?

Каллум начал расстегивать рубашку, его пиджак и галстук исчезли, как только они покинули вечеринку.

— Я знаю. Я видел ее работу. Она превосходна в своей работе, но она также из тех женщин, которые стараются угодить всем вокруг. Она изо всех сил пытается сказать «нет», и мир полон людей, которые используют ее.

Оливер кивнул.

— Она берет на себя слишком много, потому что не хочет никого разочаровывать. Я не понимаю, как отсутствие выбора поможет ей.

— Потому что ты не понимаешь философии. Я не отнимаю у нее выбор. Каждый раз, когда она слушается в спальне, это потому, что она так хочет. Это потому, что она доверяет нам свое удовольствие. Она всегда может сказать «нет» и уйти, но я намерен научить ее тому, что она никогда этого не сделает. Я намерен научить ее тому, что она достойна удовольствия и что ее выбор имеет значение. Я надеюсь, постепенно она научится говорить людям «нет», потому что у нее есть сильное ядро уверенности в себе и доверия к своей семье. Мы будем теми, кто имеет значение.

Оливер нахмурился.

— Но…

— Мы возьмем на себя управление, или это сделает Талиб, — вмешался Кэл. — Тори может подумать, что пойдет своим путем, но я знаю ее зятя, и он позаботится о том, чтобы никто не смог ею воспользоваться. Если мы ничего не предпримем, она снова будет работать здесь, во дворце, и Талиб заведет ее в отношения, в которых она будет чувствовать себя комфортно. Я случайно слышал, что сегодня вечером он планировал познакомить ее со своими двоюродными братьями.

Черт возьми, он это сделает.

Каллум указал на него.

— Вот. Скажи, о чем ты подумал. У тебя на лице ярость.

— У Талиба есть собственная женщина. Он должен держаться подальше от…

Моей.

Он собирался назвать Тори своей.

Губы Каллума изогнулись в явном удовлетворении.

— То, что ты не произносишь этого, не делает факты менее правдивыми. Мы можем доминировать над ней, или Тал и его братья будут тихо делать это, пока не уступят роль мужчинам по своему выбору. Они заботятся о ней, и ей нужно, чтобы кто-то присматривал за ней. Это не сработает, потому что она маленькая упрямица, и они не могут ее как следует отшлепать.

— Если они попытаются, я убью их, — он был удивлен тем, как свирепо чувствовал себя при мысли о том, что кто-то придет и устроит ее жизнь. Она может нуждаться в этом, но будь он проклят, если позволит кому-то другому позаботиться об этой задаче. Все его благие намерения, казалось, вылетели за дверь. Он собирался извиниться и отдать Тори своим братьям. После всего услышанного Оливер не был уверен, что сможет выйти из комнаты сегодня, даже если от этого будет зависеть его жизнь.

— Теперь ты говоришь, как брат, которого я знаю. Ты всегда был собственником. И все же ты позволил Ясмин бегать, к кому ей вздумается.

Его желудок перевернулся при одном упоминании ее имени.

— Я не хочу говорить о ней.

Каллум поднял руки, успокаивая его.

— Я просто указываю, что ты никогда не вел себя с Ясмин как собственник. Потому что ты никогда по-настоящему не любил ее. Ты попал в ее сети. Тори другая. Ты был придурком с того дня, как встретил ее. Ты пытался сделать все возможное, чтобы держаться подальше от нас.

— И все же я здесь.

— Потому что теперь ты ведешь себя разумно, и все, что тебе нужно сделать, это изменить одно маленькое местоимение. Не моя женщина. Наша. Она наша. И хорошая новость заключается в том, что если кого-то нужно наказать за то, что он плохо поступил с нашей женщиной, у нас есть собственная банда.