Их невинная наложница

— И я тебя. Позвони мне позже. И, если можешь, позаботься о том, чтобы вездесущие камеры запечатлели побольше откровенных снимков этих лакомых парней.

Минди усмехнулась, протянула руку, и связь оборвалась.

Пайпер закрыла крышку ноутбука, но слова сестры осели в ее сознании. Построить свой мир. Было глупо говорить это. Она изо всех сил старалась найти слова в тот день, чтобы придать сил Минди, но они подтвердилась. Ей удалось построить мир для них обоих, а затем, когда Минди больше не нуждалась в такой вездесущей поддержке, она начала строить свой собственный. Хотела ли она  оставить позади Рафа, Када и Тала потому, что они не сказали того, что следовало? Перед тем, как она действительно узнает, что было в их сердцах? Или она должна попытаться построить этот мир, а затем научить их жить в нем?

— Мисс Глен?

Пайпер испуганно обернулась на звук глубокого голоса, нарушившего тишину.

В дверях стоял мужчина. Он был одет в прекрасно сшитый костюм и галстук темно-бордового цвета, который носил каждый член сената.

Политик.

— Да?

Он слегка поклонился.

— Я являюсь членом парламента и представляю один из западных округов. Я хотел поприветствовать вас. На самом деле, я только что покинул  здание парламента. У нас было срочное заседание, посвященное обсуждению нового статуса шейха.

Наложница поднялась, мечтая о том, чтобы ее слез не было заметно.

Человек, стоявший перед ней, был элегантным и спокойным, его темные глаза смотрели на нее оценивающе. Он был худым мужчиной, почти суровым, но чрезвычайно вежливым. Пандора отлично знала, что являлась тем самым новым статусом шейха.

— Прошу прощения. Меня не предупреждали о посетителях.

Он улыбнулся, хотя для веселья не было никакого повода.

— Прошу прощения, если оскорбил вас.

Она не собиралась злить парламент. Пайпер взяла себя в руки, пытаясь припомнить  каждый урок по этикету, который когда-либо получала. Она шагнула к нему, предлагая ему присесть на кушетку.

— Не нужно извинений. Пожалуйста, входите. Может, попросить подать закуски?

Это осчастливило бы слуг. Они весь день ждали возможности что-нибудь сделать. Один из них поджидал прямо за дверью.

Мужчина отрицательно качнул головой, опускаясь на кушетку.

— Я уже попросил принести чай. Надеюсь, вы не возражаете. Он должен быть подан через минуту.

Удачно выбрав время, вошел молодой человек в длинном, официальном одеянии с подносом, на котором стоял прекрасный серебряный чайный сервиз. Элегантным движением он наполнил две чашки, а затем, поклонившись, вновь оставил  их наедине.

Пайпер окружил пряный аромат горячего чая. Все здесь было таким соблазнительным. Даже чай. Она сделала маленький глоток.

— Благодарю за то, что приняли меня, — произнес представитель парламента, — я просто хотел нанести вам визит. Я присутствовал на банкете прошлой ночью, но не имел удовольствия быть представленным вам.

Она попыталась вспомнить его. Прошедший вечер пролетел для нее в потоке новых лиц и имен. Она сделала еще один глоток чая. Богатый и душистый, он напомнил ей о том, что девушка весь день ничего не ела.

— Извините. Вчера вечером был мой первый большой прием. Я не успела со всеми познакомиться.

— Меня зовут Халил Аль Башир. Вы наверняка слышали обо мне.

Она поставила чашку. Халил. Да, она слышала о нем. Но ничего положительного.

— Вы тот самый двоюродный брат.

Он склонил набок голову с прекрасно уложенной прической.

— Именно так. Но я надеюсь, что вы верите не всему, что слышали. Боюсь, что мои кузены меня не слишком жалуют. Давным-давно мой дед пренебрег традициями. Он любил мою бабушку. И отказался делить невесту, которую его брат отобрал для них.

— Он отказался от престола ради женщины?

Это был интересный рассказ. Однако ей не понравилось слово “отобрал”. Насколько она знала, Раф и Кад не оставались в стороне в процессе поиска невесты. Собеседник держал чашку, и она не могла не заметить легкую дрожь его руки.

— О, да. Это история великой любви, которую понимаю один лишь я. Должен признать, что нахожу саму идею обмена женой несколько неприятной и варварской. Это старая традиция, которую я пытался искоренить.

— Не правильно ли было позволить людям самим решать, чего они хотят?

Идея обмена женой была странной, но она не видела в ней ничего плохого, если каждый, кого она касалась, был согласен.

Халил властно махнул рукой, отметая ее слова.

— А вам было позволено решать самой, мисс Глен?

Везде был подвох. Этот человек мог казаться довольно приятным, но все изменилось, нельзя полагаться на первое впечатление.

— Мне доступно любое решение, сэр. Я могу остановить все это, если захочу.

И это многое проясняло. Она провела все это время, не только утопая в слезах. Пандора воспользовалась своим компьютером, чтобы выяснить все, что было возможно о брачных законах Безакистана. Очевидно, все таблоиды были просто очарованы братьями королевской династии. Если бы ее интересовали другие журналы, помимо “Экономиста”, возможно, она была бы более готовой к этому утру.