Их невинная секретарша (ЛП)

— Я по-прежнему испытываю сомнения, но как узнать, если не попробовать? — оглядываясь назад, в свое прошлое, Бэлль понимала: жизнь не научила ее тому, что нужно стремиться и пробовать. Все детские годы она пыталась угодить матери, которая все равно отгораживалась от нее. После смерти отца Бэлль всеми способами старалась обратить на себя внимание матери. Но через какое-то время сдалась, смирившись с одиночеством и душевной болью. Но готова ли она до конца жизни отгораживаться ото всех, кто может захотеть быть с ней? Готова ли остаться той маленькой девочкой, которую так и не смогла полюбить мать? Нет. Ей придется оставить детство позади. Живущая в ней несчастная девочка должна утешиться и понять, что стала женщиной. И что отвернулись от нее не все. Кинли по-прежнему рядом. Бабушка о ней не забывала. Отец преподал ей жизненный урок — нужно было лишь захотеть понять это. Гордился бы он женщиной, которой стала Бэлль или испытывал бы разочарование при виде замкнутой трусихи? Если так и жить, закрывшись в себе, то, наверное, не испытаешь боли. Но и радости не почувствуешь. Бэлль довольно быстро поняла, что ради радости и удовольствия стоит и рискнуть. Как и ради любви. Келлан должен понять это. — Я тоже думала, что у нас ничего не получится, и у меня было множество тому объяснений. Но я ошибалась. Я считала, что не могу стать женщиной, у которой получится исцелить тебя, — Бэлль очень хотела, чтобы он понял.

Келлан повернулся к ней и, нахмурившись, сказал, — Любовь моя, не в этом дело.

— Нет, не в этом. Теперь я тоже это понимаю. Дело не в том, что я не в состоянии залечить твою душевную рану, оставленную разводом. Все дело в том, что ты сам не хочешь излечить эту боль. Ты уверен, что безопаснее продолжать прятаться в привычном и удобном для тебя коконе.

Келлан сдвинул брови и резко сел. — В коконе? Аннабель, тебя послушать, так это что-то приятное. Уверяю, это не так, — в его голосе появилась резкость, предостережение о том, что она нарушила личные границы. Сам-то он ее границы полностью разрушил, но Аннабель понимала, что на подобное действие с ее стороны Келлан отреагирует не лучшим образом. Тем не менее, она продолжала настаивать, ведь вопрос слишком важный, чтобы просто взять и сдаться.

— У меня и в мыслях не было считать это приятным. Это страшное одиночество, но тебе так удобнее. Я знаю это, потому что сама поступала так же.

С выражением глубокого разочарования на лице Келлан глубоко вздохнул. — Аннабель, ты не ошибалась, считая, что у нас ничего не получится. Ты просто реально смотрела на ситуацию. Большинство браков распадаются, а ведь в них участвуют только двое. А отношения с участием четверых, не говоря уже о брачном союзе, заведомо усложняются еще больше.

Бэлль понимала, что это его попытка защитить себя, но она должна была заставить Келлана понять, что такая позиция не приведет к счастью. — Так что? Мы не должны даже попробовать? Тебе проще отказаться от любых попыток. Я и сама поступала так же. После смерти отца мать с головой ушла в личное горе, и я решила, что не смогу ничего изменить, поэтому сдалась и замкнулась в себе. Это помогало мне избегать лишних страданий. Мне казалось, что впасть в оцепенение — лучший вариант. Но это не так, Келлан.

Он встал и, подхватив с пола трусы, начал быстро одеваться. — Бэлль, я всегда был честен с тобой. Я предупреждал, к чему все идет. И объяснял, что могу тебе дать, а что нет.

Прежняя Бэлль прикрылась бы одеялом и снова ушла в себя, признав, что битва проиграна. Но Бэлль новая без лишних раздумий дала себе старой пинка под зад. Она встала на колени, давая ему полный — хотелось бы верить, что впечатляющий — обзор своего тела. И с удовлетворением заметила, как он, лишившись своей привычной грациозности, оступился в попытке дотянуться до брюк.

— Да, Келлан, ты никогда не лгал мне. Но, думается, ты лжешь себе самому. Я та женщина, которая тебе нужна, и в глубине души ты это знаешь. Если ты уйдешь от меня, от семьи, которая у нас могла бы быть, то будешь сожалеть об этом до конца жизни. Ты хочешь знать, к чему я веду? Каковы мои намерения?

Келлан одним рывком натянул брюки. Лицо его покраснело. Каждое резкое движение свидетельствовало о том, что он в ярости. — Да уж, будь добра, Бэлль, скажи. Кажется, ты знаешь абсолютно все. Давай, просвети меня.

Она не отреагировала на его сарказм. Легко он не сдастся — Бэлль всегда об этом знала. Однако от нее не ускользнул взгляд Келлана, обращенный на ее грудь, и тот факт, что Келлан снова возбужден — одеваясь, он осторожно поправил член.

— Вот как все будет, Келлан. Я выйду замуж за Эрика и Тейта, и мы будем жить вместе, в этом доме. Я буду более чем рада видеть тебя в своей постели, но ровно до тех пор, пока мои мужья будут это позволять. Они никогда не откажут тебе по той же причине, по которой и я никогда не сделаю этого.