Их невинная секретарша (ЛП)

— Но ты ведь теперь здесь живешь. Должна была на что-то наткнуться. Я нашел черновую рукопись этой сучки Элерс. В одной из глав она описывает клиентов борделя и их сексуальные предпочтения, основываясь на этом списке. Рукопись я уничтожил. Все электронные копии, которые смог найти, тоже. То же самое мне нужно сделать с этим гребаным списком. В нем вся элита Нового Орлеана, и подобное разоблачение погубит всех. Бэлль не была в этом так уверена. Новый Орлеан никогда не славился чопорностью и чистотой нравов, но Гейтс явно не хотел рисковать. И в этот момент она вспомнила о камере. Если у нее получится активизировать датчик движения, то, по крайней мере, нападение на нее попадет на видео личности, нападавших смогут установить. Убийство не сойдет им с рук. К тому же, заманив наверх, она уведет их от Тейта. Совершенно непонятно, через какое время действие наркотика прекратится, но Бэлль не хотелось, чтобы вооруженный человек находился в опасной близости к его бесчувственному телу.

— Ничего похожего на список мне не попадалось, — стоит ей ослабить бдительность, и они с Тейтом будут мертвы. Даже представить невозможно, что будет с Эриком и Келланом, когда они, вернувшись домой, обнаружат мертвые тела — ее и Тейта. Вряд ли они смогут такое пережить. Поэтому для Бэлль каждая секунда дорога.

— Ну, тем хуже для тебя, — рявкнул Гейтс, снова замахиваясь.

Бэлль подняла ладони, защищаясь.

— Но я не осматривала бабушкину спальню.

Гейтс прищурился.

— Ты же там спала.

Она покачала головой.

— Нет. Только первые две ночи. Я перебралась в спальню поменьше, потому что в главной не могла уснуть. Мне слышались голоса.

Гейтс отвратительно хихикнул.

— Да, это я попросил Майка установить звуковое устройство на потолке над кроватью. Оно включалось, когда в комнате было темно и тихо. Когда ты спала, транслировался шепот, но стоило тебе пошевелиться, устройство отключалось. Предполагалось, что это побудит тебя к отъезду отсюда.

Умно. Но она постарается использовать это в своих интересах.

— Я действительно испугалась. Поэтому заходить в спальню бабушки желание у меня пропало, но я знаю, что там много ее личных вещей.

Она нашла фотографии и коробку с разными памятными мелочами. В комнате был довольно большой шкаф, но Бэлль еще даже не начинала в нем разбираться. Под кроватью тоже были ящики для хранения. Если повезет, ей удастся продержать их наверху довольно долго.

Гейтс кивнул Хелене.

— Ты осмотришь кабинет и библиотеку. Я пойду с ней наверх. Не устраивай беспорядка. По сценарию у нас не кража со взломом. Мне совершенно не нужно, чтобы копы прочесывали здесь каждый сантиметр.

Хелена отпустила Бэлль, явно уверенная в том, что направленного в грудь пистолета вполне достаточно.

— Я думала, твои стажеры на прошлой неделе там все обыскали.

Так вот почему Гейтс так настаивал на полной инвентаризации всего дома — чтобы иметь возможность обшарить все шкафы и ящики. Однако бабушкин тайник они не заметили.

— Я же не мог сказать им открытым текстом, что именно нужно искать. Задача была найти что-то похожее на личные заметки, потому что Мэри Райт якобы могла написать дополнительные пожелания по разделу всего имущества. Естественно, эти идиоты ничего не нашли. Начинай искать тайник, — скомандовал Гейтс Хелене. — Райт долгое время была проституткой. Потом сама содержала бордель. Она знала толк в хранении секретов.

— А что с этим? — сдвинув брови, Хелена взглянула на Тейта.

Гейтс отмахнулся.

— Не волнуйся, он будет в отключке еще часа три, — и потащил Аннабэлль по лестнице на второй этаж. Ей оставалось только молиться, чтобы у Тейта сохранился шанс прийти в себя.

***

Келлан брел по тротуару, размышляя, правильно ли он поступает. Лучше бы ему просто уехать. Аннабэлль нужен мужчина, готовый отдать ей душу и сердце, а Келлан сильно сомневался, есть ли у него в принципе сердце.

Гребаный трус. Эрик прав. Ты не любишь сложностей. Тебе не нравится открываться другим. И ты так чертовски сильно боишься, что готов собственными руками отдать счастье. И пусть с момента рождения его сердце успело окаменеть, но вот внутренний голос никуда не делся и был отвратительно честен.

Эрик остановился у калитки, ведущую с улицы во двор. Вышедшая из-за облаков луна придавала кирпичным стенам серебристый отлив. В Чикаго он никогда не обращал внимания на луну. В Новом Орлеане она почему-то казалась больше и создавала волнительную, почти мистическую атмосферу. Жаркий воздух был наполнен какой-то сладостью, проникающей в каждую клетку тела и одурманивающей до такого состояния, что единственным желанием Келлана было сбросить с себя одежду и оказаться рядом с Бэлль. Ему хотелось сбросить с себя все — снять одежду, содрать кожу и отдать ей себя целиком, без остатка. Но хватит ли этого? Сможет ли Бэлль исцелить душу, так давно страдающую от ран? Келл давно пришел к мысли, что в нем чего-то не хватает, но теперь задумался: а, может, Бэлль и есть та самая недостающая его часть? Вдруг эти сказки про родственные души на самом деле правдивы, и без Бэлль он никогда не сможет быть полноценным человеком?