Их невинная секретарша (ЛП)

И в ту секунду, когда она перевела свой взгляд на него, лицо Тейта исчезло между ее бедер. Она затаила дыхание, гадая, как быстро удастся Тейту лишить ее самообладания. А потом его язык коснулся ее киски, и Бэлль не могла больше думать ни о чем, кроме огня, охватившего все ее тело. Рот Тейта завладел маленьким комочком нервных окончаний между ее ног, отчего по спине Бэлль прошел озноб. Она напряглась и простонала его имя. Но Тейт не обратил на ее мольбу никакого внимания. Он сосредоточенно ласкал ее киску нежными ритмичными движениями языка. Звуки его голодных стонов вибрацией отдавались под кожей. Он лишал ее воли. Бэлль задрожала — она была полностью беззащитна. Не было никакой возможности сдержать этот целенаправленный и сокрушительный натиск.

Тейт не преувеличивал — он был действительно хорош в этом деле.

— Вот так, детка. Меня очень возбуждает то, как ты наслаждаешься ласками языка Тейта. Привыкай. Такое будет происходить часто, — Эрик склонил голову к ее груди.

— На вкус она как мед, — прорычал Тейт и снова заработал языком, пробуя на вкус каждую складочку. — Такая чертовски сладкая.

Бэлль закрыла глаза и утонула в волнах наслаждения. Она чувствовала бы гораздо большее стеснение, не попробуй всего несколько минут назад член Келлана. Ей очень понравилась та близость, прямая зависимость его реакции от движений ее языка и обладание властью доставить ему удовольствие. Она сразу поняла, что он наслаждался ее прикосновениями. А сама она ужасно возбудилась, попробовав его на вкус. И теперь Тейт точно так же наслаждался ее вкусом. Его упоение заставляло ее чувствовать себя красивой и желанной. Господи, теперь-то ей понятно, почему Кинли вечно улыбается и подмигивает своим мужьям. Их объединяет нечто большее, чем просто удовольствие. Да, она знала, что они любят друг друга, но только теперь поняла, насколько тесна их связь. Они отдаются друг другу и телом, и душой. Эта связь прочнее стали, и скоро в их семье ожидается пополнение. Бэлль была счастлива за свою лучшую подругу, но при этом чуть-чуть ей завидовала. А Эрик, Тейт и Келлан сейчас дарили ей немного такой же радости.

Горячие губы прильнули к ее левой груди, обхватили сосок и глубоко, с силой втянули его. Через все тело словно прошел электрический разряд, отозвавшийся прямо в области клитора. Бэлль застонала, а Тейт усилил ощущения, надавив языком на чувствительный бугорок. Совместные действия Эрика и Тейта не то что удваивали — они многократно умножали удовольствие. Кровь Бэлль практически закипела, когда Эрик краешками зубов царапнул ее напрягшийся сосок. Ощущение было совершенно неожиданным и балансировало на грани между наслаждением и болью. Аннабэль вскрикнула и выгнулась. Желание нарастало, искало выхода, практически лишая воли. И все же она сама ничего не могла изменить.

Тейт не позволил ей надолго отвлечься от него. Он удвоил свои усилия, работая языком, скользя им между набухшими складочками и проникая кончиком так глубоко, что она и не мечтала. Огонь разлился по ее венам. Бэлль вцепилась в простыни и раскрыла рот в беззвучном стоне. Она была на краю пропасти, сгорая в огне и безумно желая, чтобы Тейт подарил ей это ослепительное удовольствие. Но он точно знал, как удержать ее на самом краю, оттягивая оргазм, которого Бэлль так жаждала.

Опираясь на пятки, Аннабэль попыталась приподнять бедра и двигать ими — да что угодно, лишь бы усилить давление на клитор. До желанного освобождения уже совсем чуть-чуть, но… большие руки Тейта без особых усилий прижали ее обратно к матрасу.

— Лежи спокойно, Бэлль, не двигайся и дай Тейту насытиться. Если ты будешь послушной, он позволит тебе кончить, а если нет… — Эрик многозначительно замолчал, а затем в качестве помощи своему другу осторожно прижал ее левую руку к кровати.

Келлан подошел с другой стороны, прижал к кровати правую руку Бэлль и тоже склонился к ее груди. Когда он втянул в рот сосок, Бэлль вскрикнула. Они поймали ее в восхитительную ловушку. Нет возможности ни сбежать, ни двинуться, ни управлять ощущениями, которые они дарили ей. Бэлль ничего не оставалось, кроме как принимать даримое удовольствие — когда они захотят и как они захотят.

Если бы она на самом деле испытывала страх или боль и сказала бы им остановиться — они сделали бы это. Но она не хотела, чтобы они отпускали ее. Бэлль доверяла им. Эти мужчины никогда не причинят ей физической боли. Что касается сердца, то это отдельная история, но и тогда Бэлль была уверена, у них не было в мыслях обидеть ее. Келл даже рассказал ей о своем ужасном прошлом — подвиг, который, очевидно, дался ему нелегко — чтобы она не чувствовала себя совсем подавленной, когда он уйдет. Это, конечно, благое намерение, но одно Бэлль знала наверняка. Она ждала подходящих ей мужчин.