Их невинный подарок (СИ)

– Тебя никто не будет бить, красивая, - Клаус обещает твердо, сжимает челюсть. Словно эта идея ему также не нравится. – Никто не посмеет, ясно?

– Можно не бить, но всё равно проявлять жестокость. Словами.

– Твои братья, Карин, как и многие люди – бывают несдержанными. И говорят не то, что думают. Или не подумав. Но никто не планирует издеваться над тобой.

– Ясно. Спасибо.

Киваю, потому что… Они ведь могли снова выпить. Мужчины вообще всё время могут пить, а я никуда не денусь. Спиться не хочется, терять контроль тоже.

Хоть какие-то отголоски контроля, которые ещё остались во мне.

Но тогда я совершенно не понимаю этой затеи! Какой смысл моего «перевоспитания», если ничего не будет? Просто побыть со сводными братьями и послушать их нотации? Но это не сработает! Нет ни одной речи в мире, чтобы после неё согласится на брак!

– Вернемся к вопросу про выпивку, - Ник подмигивает, играет с бокалом. – Часто выбираешь с подругами, буянишь? До того, как стала Устиновой.

– Я не Устинова! Но… Не особо, только пару раз. Может, и нужно было чаще. Ходить каждый день в клуб и…

– Не хватает развлечений?

– Да нет, но…

Взмахиваю рукой, не желая продолжать. На самом деле… Глупая мысль, но если бы я постоянно тусила где-то с подругами, то всё могло быть иначе. Встретилась бы с парнем, познакомилась. Или отключила мозги и потеряла невинность сразу, не запоминая имени.

И тогда всего этого не было бы. Стала бы неинтересной для отчима, никаких претензий. Это глупо и неправильно, но было бы намного проще!

– Почему вы так ведете себя со мной? – бормочу, не поднимая взгляда. Как-то всё серьезно заворачивается. – Позволяете себе угрожать или распускать руки. Не в плане бьете, - спешу объяснить, каждое слово дается с трудом. – Но лапаете.

– Потому что ты красивая, красивая, - Ник подмигивает, от чего сердце делает кульбит. Особенно, когда мужчина двигается ко мне. – И манящая. И не касаться тебя – преступление.

– Но…

– Если тебе будет спокойней, потом нажалуешься на нас, - нашептывает на ухо, наши плечи соприкасаются. И по телу спускается разряд тока. – Никто не поверит, но тебе станет спокойней.

– Не станет. Обидно, когда тебе не верит.

– Ну, - Клаус тянет задумчиво, его глаза смотрят на меня, прямо в душу. Откровенный взгляд. Ясный. Задерживаю дыхание, когда мужчина поднимается. Возвышается. Крупный, со вздутыми мышцами, подкачанным телом. И делает шаг ко мне, опускаясь рядом. – Можешь пожаловаться нам.

– На вас же?

– На кого хочешь. Обещаю, красивая, мы тебе поверим. А пока – продолжим игру.

Вопросы продолжаются, а я никак не могу прийти в себя. Близость мужчин будоражит. Кожа горит из-за их касаний и огня. Слишком жарко становится, душно.

Мну край платья, стараясь сесть удобнее. Нужно переодеться, наконец. Они в джинсах, а я тут в вечернем наряде. Но двигаться не хочется. Расслабляюсь, тело наполняется тяжестью.

Просто так сидеть, чуть сползти вниз, откинув голову на кресло. И не двигаться. Хорошо, да. Идеально кажется. И то, что ни Клаус, ни Ник не лезут – тоже нравится.

Сидят рядом, зажимают меня между собой. Но при этом больше не переступают черту. И вопросы у них приличные, с небольшой издевкой. Если прикрыть глаза, можно представить, что я просто куда-то выбралась. Завела разговор с парнями в университете или кто-то подсел в кафе.

– Повысим градус, - Клаус говорит резко, ровно. Словно ничего такого. Мне кажется, что даже шутки у него будут именно с таким тоном. Серьезным, с едва скользящим раздражением. У него красивый голос. А я чуточку пьяна, раз думаю так. – Другие вопросы.

– Какие?

– Что у тебя было с другими? Поцелуи, касания? Как далеко ты позволяла зайти своим пацанам?

– Нет, - качаю головой, тянусь за вином. – Клаус!

– Нет, - сжимает мой бокал в ладони, отводит подальше. – Раз не можешь выпить, то нужно отвечать.

– Это нечестно. Верните. Серьезно? Вы же мужчины, вы обещали. Обсудили условия, а вы жульничаете.

– Именно потому, что мы мужчины – мы жульничаем. Ищем лазейки в любом договоре, находим возможность. Хотя это сексизм, кстати. Но у тебя есть шанс исправиться.

Мне кажется, что я просто сгорю со стыда. И никакого ответа не будет. Внутри всё сворачивается в тугой ком, узелки нервов вибрируют. Каждое слово кажется тяжелым грузом, которым непросто поделиться.

Облизываю губы, опускаю взгляд. Зажимаю между колен подрагивающие ладони, собираюсь с мыслями. Они чуточку спутанные, сложно разобрать.

– Ничего ни с кем не было. Вы же знаете, раз меня выдают замуж.

– Красивая, есть много вещей, которыми можно заниматься. Не теряя девственности. Поэтому вопрос ещё актуален. Если хочешь, можем помочь.

– Как?

Вопрос глохнет в моем же вскрике, когда Клаус прикасается поцелуем к моей шее. Медленно проводит сухими губами по коже, вызывает всполохи внутри. Жгучие огоньки, которые собираются внизу живота.

– Так кто-то делал? – спрашивает, а от его голоса бегут мурашки. – Карина.

– Нет, не делал. И… Ник!