Их нежная возлюбленная (ЛП)

Калли позволила своим глазам закрыться.

– Я не знаю. – Она глубоко вздохнула и заставила себя снова посмотреть им в лицо. – Сразу после того, как в том году начались занятия в школе, я однажды рано пришла домой с тренировки по чирлидингу и обнаружила там Холдена с Шарлоттой, которые якобы ждали меня. Она выглядела раскрасневшейся, а он, казалось, запыхался. Они сказали мне, что только что зашли в дом. На улице было жарко. Мне хотелось им верить. Зная то, что я сейчас знаю о Холдене, я уверена, что он пытался соблазнить ее.

Парни переглянулись, и в ее животе зазвенел гонг дурного предчувствия.

– Что? Выкладывайте. Что вы знаете?

Шон вздохнул.

– Согласно данным вскрытия Шарлотты, она была на девятой неделе беременности, когда умерла.

Волна недоверия захлестнула Калли. Слезы защипали глаза. Ей было стало дышать. Она была слишком потрясена и оцепенела. И несмотря на прошедшее с того момента время, лезвие предательства вонзилось ей прямо в сердце.

– Тогда это должен был быть Холден. Я знала, что она влюблена в него. Я не буду спрашивать, о чем он думал; я знаю. Должно быть, он смеялся над тем, что лишил девственности двух сестер. Но о чем, черт возьми, думала Шарлотта?

Торп пожал плечами.

– Что она, возможно, важна для него. Иди сюда, зверушка.

Когда он попытался притянуть ее в свои объятия, Калли воспротивилась и вывернулась.

– Не надо. Не сейчас.

– Мы не Холден.

Серые глаза Торпа казались грозовыми тучами под нахмуренными темными бровями.

– Ей просто нужно время, – возразил Шон. – Это слишком много для нее.

Калли бросила на него благодарный взгляд, обхватив себя руками и пытаясь осознать тот факт, что ее обманула сестра, которую она любила. Но Шарлотта всегда была трудным ребенком, всегда набрасывалась, будто наказывала мир за то, что он забрал ее мать. Ей всегда требовалось больше любви, чем мог дать один человек.

– Оглядываясь назад, я должна была понять, что она будет уязвима для кого-то с таким гадким языком, как Холден. Но мне не верится, что кто-то из них мог так поступить со мной.

Она прерывисто вздохнула, пытаясь справиться с ударом, который, вероятно, вообще не должен был быть ударом. Но это откровение, даже спустя все эти годы, все еще было подобно бомбе, взорвавшейся внутри нее.

– Я думаю, что примерно через два часа после того, как мы убежали из моего дома, я поняла, что совершила огромную ошибку, но я была в шоке и ужасе.

– Конечно, – успокоил ее Шон, но не попытался прикоснуться к ней.

Он был доступен только в том случае, если ей нужна поддержка. Благослови его господь.

Но она не была готова.

– Есть ли шанс, что Холден и твой отец поссорились из-за беременности Шарлотты? – спросил Торп.

– Холден застрелил его, тогда, может быть, он и твоя сестра боролись за пистолет?

– Нет. В доме не было слышно голосов, только выстрелы. Мой отец был тихим человеком, и он, возможно, не повысил бы голос на Холдена, если бы знал о беременности Шарлотты, но Холден бы закричал. Он был непокорным и хотел, чтобы его услышали. И Бог Свидетель, что Шарлотта бы тоже не промолчала. Ни один из них не мог заткнуться. Кроме того, у него не хватило бы ума вытереть пистолет начисто и подбросить его в мою комнату, чтобы подставить меня.

– Отчеты с места преступления заставляют сделать только один вывод: работал профессионал, – согласился Шон. – Кто бы это ни был, он точно знал, что делает.

– Они пришли убивать. Не было никакой борьбы или сцен. Насколько я знаю, они не пытались вымогать деньги у моего отца или грабить дом. У него в доме были произведения искусства на миллионы долларов, а в кабинете – потайной сейф с кучей наличных.

– Тот, кто убил его, взломал сейф, – подтвердил Шон. – Но деньги все еще были там, так же, как и произведения искусства.

– Кто бы это ни сделал, он хотел чего-то конкретного. – Торп скрестил руки на груди, явно сдерживая желание ударить кого-нибудь, так как не мог найти того, кто этого заслуживал. – Я не могу себе представить, что.

Калли пожала плечами.

– И ни у кого другого не было дел с твоим отцом?

Она действительно пыталась понять это, и, конечно, не знала всего о своем отце, но…

– Единственная возможность, о которой я могу думать, – это женщина. После смерти матери папа ни с кем не встречался и по-настоящему не увлекался. Он снимал квартиру для любовниц в высотке рядом со своим офисом в центре города. Примерно два раза в неделю он исчезал на несколько часов. Он злился, когда они съезжали и ему приходилось искать другую. Это случалось примерно каждые шесть месяцев, как только человек чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы хотеть от отношений большего, чем безделушки и секс. Однажды я подслушала его разговор по телефону. Он сказал, кем бы она ни была, что она не была его первой любовницей и не будет последней. Женщина съехала на следующий день. Но это было по крайней мере за три или четыре месяца до его убийства. Я уверена, что к тому времени у него уже была новая любовница.

– Это не было преступлением на почве страсти, – заметил Шон. – Это было профессиональное убийство.