Их первая грешница

«Мужчина всегда прав! – вспомнила слова, которые им твердили в школе. – Отец – ваш господин, а после него им станет ваш муж, а покорность – главная добродетель женщины».

В душе рос протест и бунт против такого положения вещей. Она же на каникулах, так почему должна сидеть в номере, когда Хан и Богдан развлекаются? Мало того, что учится в закрытой школе, так и здесь вынуждена придерживаться строгого режима.

Сейчас, находясь далеко от дома, как никогда захотелось ощутить вкус свободы.

«Почему я должна угождать чужим желаниям? Разве мои не важны?» – спрашивала сама себя Ирен.

И в данный момент, она не хотела сидеть в номере! Выключив надоевший телевизор, спрыгнула с кровати и пошла одеваться.

Рассудив, что в ресторане отеля могут находиться Хан со своими прилипалами или брат, Ирен сразу направилась в бар. И как назло, стоило ей войти туда, как она увидела Богдана, сидящего к ней спиной, и его рыжую стерву. Эти голубки были настолько увлечены друг другом, что она поспешила прочь. Напоследок, взгляд скользнул по семейной паре с двумя детьми, чуть младше её самой. Они сидели недалеко от входа, расположившись на мягких диванах, что-то весело обсуждали, смеялись. От них повеяло таким теплом, уютом, что у Ирен защемило сердце.

Почему их семья не такая? Почему они никогда не собирались вот так вместе, смеясь? Всю жизнь её сопровождают одни лишь запреты и правила. Глотая слёзы, она выбежала на улицу, желая скрыться и побыть одной. Ноги сами принесли к склону, и она села там на скамейку. Вдалеке слышался смех молодёжи, а Ирен как никогда чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.

– За что?! – отчаянно закричала она, адресуя свой вопрос небесам.

Чем заслужила такую жизнь? Вечный контроль. Ирен задыхалась, чувствуя себя птицей в золотой клетке. Одета, обута, не голодает, но никакой свободы. Даже вещи сама себе не имеет права выбрать.

Некоторое время она горько рыдала, ничего не замечая вокруг, и возникший белоснежный платок перед лицом стал полнейшей неожиданностью.

Ирен вздрогнула, когда перед ней опустился на корточки незнакомый парень.

– Не стоит плакать на морозе, – миролюбиво произнёс он. – Уверен, всё не так страшно, как кажется в данный момент.

– Да что ты знаешь! – со злостью воскликнула она, выхватив платок и громко высморкавшись.

У незнакомца было ничем не примечательное благодушное лицо. Взгляд участливый, что удивило Ирен.

– А ты расскажи, – просто сказал он и устроился на скамейке рядом.

Ирен машинально подвинулась, косясь на него. На вид – лет восемнадцать, симпатичный, но не красавец. Было в нём что-то располагающее, вызывающее доверие. Он спокойно сидел, давая возможность рассмотреть себя и самой решить, продолжить разговор или нет.

Ирен все-таки решилась. Рассказала о закрытой школе, дурацких правилах, которым должна следовать дома, о том, что никому не нужна. Даже брату с Ханом! Они лишь спешат отделаться от неё. Никого на свете не интересуют её желания и стремления, а вот она должна подстраиваться под всех. О принятых в их кругу договорных браках и о том, что даже самый лучший парень – Хан, который предложил со временем стать её мужем, ничем не лучше.

Было странно говорить с совершенно незнакомым человеком. Парнем. Она вообще была знакома только с Ханом, если исключить из списка мужчин-родственников. Общаться с другими молодыми людьми противоположного пола ей было строжайше запрещено. Сейчас же Ирен нарушила этот запрет и чувствовала себя как никогда свободной. А ещё, делясь наболевшим, как будто освободилась от давившего груза, и на душе стало легче.

Выговорилась. Сожалений из-за лишней откровенности не было. Незнакомец молчал и это молчание затягивалось. Ирен повернула голову и взглянула на него. Он всё так же сидел, только глаза закрыты. Уснул? Она ему душу выворачивала, а он…

Не успела разрастись обида, как незнакомец открыл глаза и посмотрел на неё. И столько в этом взгляде было жалости и сострадания. Ирен поняла, что сейчас утонет, растворится в глубине его чувств.

– Мы не выбираем семью в которой рождаемся, – начал он. – Тебе стоит принять их такими, какие есть и не обижаться на них. Родители дают нам жизнь, уже за одно это стоит быть им благодарными.

Он чуть помолчал, а Ирен поджала губы, чувствуя, что сейчас нарвётся на лекцию о послушании родителям. Вот только незнакомцу опять удалось её удивить.

– Знаешь, – задумчиво сказал он, – каждый человек превыше всего ставит свои желания. Учись говорить о своих, и отстаивать их. В то же время, поступая так, как хочешь, иногда следуя наперекор, нужно быть готовой к цене, которую заплатишь.

Она не совсем поняла, и он это увидел.

– Приведу пример. Ты хочешь попасть на концерт своей любимой рок-группы, но родители тебя не пускают. Можно на них обижаться, устраивать скандалы и просидеть весь концерт в своей комнате, жалуясь на судьбу и плача. Или…

– Или… – как зачарованная повторила Ирен. С ней так ещё никто и никогда не говорил.