Их пленница

Я вот не успела. Хотя мальчики не запрещали. Только я этого не сделала — жила одним днем и мне было хорошо. Я натянула вчерашнюю джинсовку — она до сих пор пахла духами Леры, и спустилась во двор.

Уже почти стемнело.

Я люблю ночной город, просто вру, что нет.

Во мне что-то оживало ночью — какая-то жизнь, энергия. Раньше именно ночью я чаще ощущала себя счастливой и это чувство осталось. Иногда я смотрю на закат, на город с розовыми стенами, с затихающими голубыми улицами, с красочным небом. И вспоминаю, как жила в «Авалоне».

Я не тосковала по нему. Просто это все, что у меня есть. Не считая древней развалины, на которой я езжу. Когда-то в прошлом веке это называлось автомобилем.

Я вздохнула, переключила рычаг и начала сдавать назад. Злилась и мечтала купить нормальную тачку взамен этой. Обычные спокойные мысли. Все, как у нормальных людей.

Добралась я быстро — дороги почти свободны. Но припарковалась на перекрестке, а мне нужно вглубь квартала.

Запутанные переулки нашего города — настоящее наказание.

Во-первых, здесь почти всегда темно. Во-вторых, асфальт разбит и весь в мусоре. От серых каменных стен веет холодом, фонари работают через один. Сейчас улица погрузилась во тьму, лишь в конце мигал тусклый темно-желтый огонек. Я с сомнением смотрела вдоль тротуара, размышляя, безопасно ли туда соваться. Нужно было шокер взять.

Здесь все не так. Даже не знаю, чем этот город так провинился. В проклятом месте построили?

Я добралась до небольшого, но оживленного бара. Судя по плохой музыке, выступала банда то ли панков, то ли начинающих рокеров. С досадой я сверилась с адресом и скривилась. Бар «Бочка». Дешево, сердито, ужасно. Заходите к нам. Им нужно было открыться под этим лозунгом.

Клиент пока не подошел, и я закурила. Хватило меня на две затяжки — я раскашлялась и выбросила сигарету в урну.

Ждать пришлось недолго. Через минуту ко мне подвалил парень и приобнял, будто я ему подружка.

— Здорово, — он нажевывал жвачку и тупо, но лучезарно улыбался.

Точно клиент?

На всякий случай я врезала ему локтем в грудь, чтобы отвалил. Он отшатнулся и схватился за сердце, словно я поразила его насмерть, а затем дико заржал. Ну и придурок.

— Как звать? — кивнула я. Обращение на «вы», как и прочие любезности, я опустила, смерив парня взглядом.

— Димон. Да не ссы, я тебя нанял.

Ну, я и так увидела, что не Дмитрий.

Не похож на клиента, ну никак. Меня это не сильно насторожило: настоящий заказчик не хочет светиться, это нормально.

— Деньги вперед, — твердо сказала я и сделала вид, что ухожу. У такого контингента, по опыту знаю, денег не бывает.

— На, подруга, — он вытащил из заднего кармана джинсов, с которого свисала длинная звонкая цепочка и крепилась к его ширинке, толстую пачку купюр и отсчитал несколько тысяч. — Остальное потом.

Я спрятала деньги в потайной карман джинсовки, и кивнула на вход в «Бочку».

— Тут работаем?

— А-то, — он снова заржал и приобнял меня. — Не ломайся ты! Так натуральнее. Будто телка моя.

Я скрипнула зубами, но возражать не стала. Телка, так телка.

Пленница — ничем не лучше.

— Пошли, — проворчала я, и мы направились к дверям.

За вход платили только парни. Клиент отдал охраннику деньги за билет и взамен получил печать на запястье с логотипом клуба. Метка для избранных.

Сразу за оцеплением мы остановились.

Во-первых, я оказалась права — на высокой сцене прыгала, извивалась и изрыгала из себя песни группа худосочных рокеров. Зал под завязку, несмотря на то, что музыкальные потуги оставляли желать лучшего. Это никого не беспокоило.

Крошечные столики по периметру, в центре танцпол. Народу тьма, но никто не танцевал. В основном пили. И накурено, хоть коромысло вешай.

— Ну, — буркнул парень. — Я за че плачу? Работай, давай.

— Надо пройти вперед, — я пропустила грубость мимо ушей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он не знает, что я «та самая» Оливия… Только за это я многое готова простить.

Мы медленно двинулись через толпу — прямо к сцене. Но интересовали меня не музыканты.

Я умею чуять оборотней и сейчас в зале их трое.

Кто-то думает, что это особый дар — что я вижу их ауру, или чувствую запах. Ничего подобного. Я их просто до одури боюсь. И чем ближе, тем сильнее чувствую сосущий под ложечкой страх. Холод в животе с каждым шагом становился сильнее.

Я не знаю, почему так происходит. Не знаю, понимают они это или нет.

Знаю только, что мне это не нравится. И особенно сильно потому, что прежде я никогда не слышала о «Бочке», значит, это не популярное у оборотней место. Так с чего они здесь втроем?

— Трое, — сказала я и повернулась туда, куда было страшнее всего смотреть.

Через весь зал на меня пялился мой старый знакомый. Тот самый, что вчера пытался загородить дорогу, когда мы случайно столкнулись в «Авалоне». Леонард смотрел прямо на меня и улыбался.

На нем был вчерашний костюм, рубашка такая же белая. Он стоял у стены, случайная птица в этом баре. Поймав мой взгляд, он шутливо отдал честь, оттолкнулся от стены и целенаправленно пошел ко мне.

Он ведь не знал, что я приду… Или знал?