Их позвал горизонт

По плану "Фока" должен был доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа и вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить план не удалось. Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли.

Нелегкой была эта зимовка: не хватало теплой одежды (ею был обеспечен только полюсный отряд), не хватало многих необходимейших "мелочей". Из-за спешки при сборах никто не знал даже, что взято, а что так и не успели получить.

Доктор П. Г. Кушаков, уже в море назначенный завхозом экспедиции, записывал в дневнике: "Искали все время фонарей, ламп и кухни Нансена, но ничего этого не нашли. Не нашли также ни одного чайника, ни одной походной кастрюли. Седов говорит, что все это было заказано, но, по всей вероятности, не выслано. Примусов всего взято два, и притом очень низкого качества".

Выяснилось, что поставщики жестоко обманули Седова. "Вот уже третью бочку вскрываем, — записывал Кушаков, — и солонина оказывается гнилой. Ее нельзя совершенно есть. Когда ее варишь, то в каютах стоит такая вонь, трупный запах, что мы должны все убегать. Эту солонину я не варю, так как ее нельзя есть, но каждый день вскрываю новые бочки и думаю, что у подрядчика хотя немного было совести и он, быть может, по ошибке положил в несколько бочек хорошую солонину, но до сих пор я убеждался в противном. Треска, поставленная им же в количестве 5 больших бочек весом в 130 пудов, оказалась тоже гнилой. Думаю, что из-за такой недобросовестной поставки нам придется сильно страдать".

(Год спустя Г. Я. Седов напишет этому подрядчику, архангельскому купцу Демидову, саркастическое письмо: "Сообщаю, что экспедиция пока жива и здорова, питаясь запасами вашей заготовки…" А два года спустя Демидов будет хлопотать в Петербурге о награждении его медалью за поставки продуктов, в частности для экспедиции Г. Я. Седова.)

Несмотря ни на что, Георгий Яковлевич не терял бодрости духа и даже подумывал идти к полюсу прямо с Новой Земли. Участники экспедиции проводили разнообразные наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив карту Новой Земли. Сам Седов вместе с боцманом А. И. Инютиным прошел со съемкой около семисот километров и впервые закартировал северное побережье архипелага. Это путешествие было очень нелегким — Георгий Яковлевич обморозил несколько пальцев на ногах, похудел на 15 килограммов.

"На обратном пути жизнь наша была трудна, больше — мучительна, ужасна, — писал он жене. — Около одного большого ледника… оторвало сильным ветром лед вплотную и унесло в море. Образовалась полынья шириной сажен 200. Эта полынья благодаря большому морозу покрылась тонким слоем льда (1 1/2 вершка). Так как нам деваться некуда было — либо идти назад, либо жить по ту сторону полыньи, обойти нельзя, либо переправляться, я решился на последнее. Сам пошел вперед, пробивая палкой лед и тем выбирая себе дорогу, а матросу приказал точно следовать с нартой по моим следам. Я уже благополучно переходил на другую сторону и в душе радовался, что нам удается переправиться, как вдруг слышу крик. Оглянулся: вижу нарту, собак и человека болтающимися в воде. Я поторопился, как только можно было, на помощь, но, не дойдя до человека шагов 10, сам провалился по грудь. Матрос просит помощи, а я сам в ней нуждаюсь. Наконец я на животе кое-как выполз на лед, но в это время и матрос вылез самостоятельно. Я пополз к нарте, чтобы снять хронометры и документы работы, а также выхватить одно ружье и патроны для жизни, на случай [если] все потонет, но так как я был в полтора раза тяжелее своего прежнего веса, то снова провалился без нарты и ее еще больше погрузил в воду. Матрос хотел подать мне помощь и снова провалился. Картина была потрясающая. Не было никакой надежды на спасение. Лед обламывался, не за что было хвататься. Дул резкий холодный ветер со снегом, морозу — 12 1/2°. Члены коченели. Но Господь, по-видимому, был к нам милостив. Мы выползли снова на лед, подобрались с большой осторожностью к собакам, вцепились в постромки обеими руками, и я крикнул на собак изо всей силы, как только мог: "Прррр…" (вперед). Собаки рванулись, и нарта выскочила на лед, а затем с большой осторожностью добрались до берега. Мы имели вид ледяных сосулек. Холодно было страсть как, но надо было работать, иначе пропадешь. Бегом пустились мы в путь и на мысу Медвежьем раскинули лагерь, это 5 верст от места катастрофы, и два дня здесь отогревались и сушились плавником… Я уже прощался с тобой и в последний раз обнимал тебя, моя родная. Я у этого ледника много страдал, но зато оставил много нежных лучших чувств ему, поэтому назвал его ледником "Вера"…"

В начале лета пять человек во главе с капитаном Н. П. Захаровым ушли на юг, чтобы добраться до ближайшего становища, а оттуда в Архангельск. На судне кончался уголь. Седов надеялся, что еще летом 1913 года комитет сумеет обеспечить доставку угля и других припасов на Землю Франца-Иосифа. Тщетные надежды!