Их соединил Шекспир (СИ)

— Фэш, пойми меня. Я просто люблю тебя, больше жизни. Я не могла допустить, чтобы кто-то отнял у меня частичку моей души. Ты же давно любишь ее. Я вижу. Начиная с первой вашей репетиции. Мне казалось, что это просто любопытство, «профессиональный» интерес. Я видела, как горели твои глаза, когда она читала монологи. Я думала, тебе нравятся такие, как я. Я гналась за популярностью, не замечая, как становлюсь эгоисткой. Пойми меня, я просто люблю тебя. И сейчас надеюсь на то, что мы будем дружить и не таить обиды друг на друга.

— Хорошо. Просто извинись перед ней после генералки. Завтра спектакль. Не забудь.

На этом он развернулся и бодрым шагом отправился в актовый зал, оставив блондинку одну. По ее щеке уже давно текли слезы.

— Итак, это сцена, в которой Отелло убивает свою жену. Роковая сцена, — серьезно произнес руководитель театра.

Фэшу в этой части нужно было душить Василису. А сейчас ее место заняла блондинка, и брюнет в какой-то степени даже был рад такому исходу событий. Он бы не смог делать вид, что убивает ее. Да, он хорошо вживается в роль, но эти синие глаза не дали бы ему нормально отыграть роль. А с Резниковой чего бы ему переживать, это всего лишь спектакль.

— Ночь, покои. Дездемона спит… так, ложись сюда. Отлично… Так вот, Дездемона спит и заходит Отелло. Да, заходи. Так… и начинает свой небольшой монолог. Давай.

С неподдельным равнодушием, парень начал свою часть:

— Так надо, о моя душа, так надо.

Не вопрошайте, чистые светила:

Так надо! Эту кровь я не пролью,

Не раню эту кожу, ярче снега

И глаже, чем надгробный алебастр.

Но пусть умрет, не то обманет многих…

— Отлично, дальше не надо. Так, отрепетируем сцену удушения. Начинаем со слов «О, прогони меня, но дай мне жить». Души!

— О, прогони меня, но дай мне жить! — громко произнесла Маришка, делая испуганное лицо.

— Сгинь, шлюха! — злобно произнес парень. Для настоящей ярости, Фэш вспомнил, что Василиса сейчас в больнице по вине этой «Дездемоны». И будь это не спектакль, Драгоций бы в самом деле задушил блондинку.

— Убей хоть завтра! Дай пожить сегодня!

— «Какая удачная сцена…» — подумал брюнет, смотря в глаза своей напарницы. Она не пробуждала в нем ничего того, что просыпалось с рыжей. Василиса проживает роль так, будто это ее жизнь. Марина же утрирует, делает театр театром. Нет реальных эмоций, все наигранно. Это так бесило парня.

— Ты борешься…

— Хоть полчаса!

— «Может тебя реально начать душить, чтобы хоть капля искренности была? Был бы настоящим актером или режиссером, отдал бы тебя в цирк…» — подумалось парню.

— Я начал, и я кончу, — произнес он вслух.

— О, дай прочесть мне хоть молитву!

— Поздно.

— И-и-и… Стоп! — Продюсер прервал сцену. — Отлично. Все остальное я видел и не раз. Фэш, передай Василисе ее роль «Джульетты». Через месяц начнем репетировать ее. А ты, Марина… Впусти роль в свою душу завтра, прогони ее через себя. Театр — не просто театр. Театр — это маленькая жизнь. В реальности мы тоже исполняем роли, так почему бы сейчас, на сцене, не сделать тоже самое? Просто пожить?

— Я не могу. Потому что не живу. В моем мире нет грани между реальностью и театром, — казалось, Маришка и вправду хотела рассказать как можно больше о своей неудаче. — Еще недавно я была в роли самой популярной девушки института, а сейчас не знаю, кто я. В моей жизни наступил переломный момент, — затараторила она. Все в шоке остановились и изумленно смотрели на нее. — Я не хочу больше играть роли. Знаете, я записалась к психологу. Я совершила ужасную вещь, которая стала толчком к тому, чтобы кардинально измениться. Я не знаю своей настоящей сущности, я не знаю, как я должна вести себя на самом деле, — она удрученно всхлипнула. — Мне трудно, потому что у меня никого нет. Нет того, кто бы давал мне правильные советы. Родители уехали и помогают только деньгами, но что могут эти бумажки? Я несчастна. Пожалуйста, давайте завтра отыграем так? — мрачно попросила она. — И я уйду из кружка. Я хочу быть режиссером своего театра. Жизни. Хватит с меня этих заучиваний и лживых эмоций! — светловолосая яростно вскочила. — Я не стану счастливее, — она закончила свою пламенную речь и с вопросом в глазах уставилась на публику.

— Я почти поверил, Резникова! — хмыкнул руководитель театра. — Вот почему ты не можешь сыграть так на сцене?!

— Как хотите, но это правда, — сказала Маришка, опустив наполняющиеся слезами глаза.

— Хорошо. Завтра напишешь заявление об исключении из кружка, — немного удивленно пробормотал руководитель.

С этими словами мужчина вышел из актового зала, оставив главных актеров наедине.

— Красивые слова. Не знал, что ты так можешь, — искренне восхитился брюнет, подходя к напарнице.

— Не только ты надеваешь маски, — немного раздраженно процедила Маришка.

— Будь ты всегда такой, мы бы не расстались. — Драгоций продолжал размышлять вслух. — Хотя, я бы не полюбил другую, которая, возможно, моя судьба, — язвительно заметил он.

— Видишь, хоть что-то хорошее я сделала, — с фальшивой гордостью произнесла блондинка.