Их тайный гость (СИ)

Оказалось, что она лежала на третьем, заднем ряду сидений. Впереди, судя по голосам, были те же Светломир и Святополк и ещё один, имени которого она так и не вспомнила и решила называть его пока просто номер Третий. На улице было светло. Поначалу у Миры слезились глаза, и смотреть на свет было неприятно. Но она поморгала, сильно сжимая веки, подождала немного и вскоре смогла различить пробегающие назад деревья. Ей стало страшно и грустно, так грустно, что она хлюпнула носом, испугалась, что её услышат и тут же взяла себя в руки. Раскисать ей было нельзя. Рассчитывать им с мамой, кроме как на себя, не на кого. Как там? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих? Да, как-то так. Хороший лозунг, правильный. И она, Мира, обязательно воплотит его в жизнь. Непременно. А мама поможет. Она ведь никогда не оставит свою дочь без помощи…

В этот момент ехавшие до этого почти в полном молчании её тюремщики заговорили.

- Девчонка ещё в отключке?

Мира тут же закрыла глаза и попыталась выглядеть, как крепко спящий человек. Кто-то перегнулся к ней, посмотрел пару секунд и уверенно ответил:

- В отключке.

Мира узнала голос номера Третьего. Тут Святополк, деликатно кашлянув, спросил:

- Светломир, а эта, мать девчонки, не явится в поселение с милицией?

- Нет, - коротко хохотнул тот, - Венцеслав об этом позаботился.

Мира навострила ушки и, кажется, даже дышать перестала, чтобы не упустить ничего из того, что будет сказано. Она не понимала, что мог сделать её умерший отец. Не перенести же поселение в другое место?

Спросить сама она, разумеется, не могла. А Святополк молчал. То ли посчитал ответ вполне исчерпывающим, то ли не посмел задавать вопросы дальше. Мира готова была расплакаться от злости. Но через пару минут Светломир вдруг сам решил пояснить:

- Венцеслав встречался с ней, после их побега. И поговорил. Да так, что она обо всём забыла. И рада была бы вспомнить, но не сможет. Для неё путь в поселение навсегда закрыт. Да и не станет она милицию в это дело втягивать. Побоится. Венцеслав ей уже давно внушил, что вся милиция у нас куплена. А ту, которую купить не успели, он своим даром всегда на свою сторону переманит.

- Гипноз? – проявил догадливость номер Третий.

- Именно.

- Но ведь теперь Венцеслава больше нет.

- А для этого, в том числе, нам и нужна его дочь. У девчонки, Венцеслав мне рассказывал, наследственный талант. Она прирождённый гипнотизёр. Отец даже начинал её учить, так, шутки ради. Но ему конкуренты были не нужны. Даже если конкурентка – его родная дочь. Поэтому, если она что и умеет, то совсем немного. Но я консультировался со специалистами. Мне сказали, что вполне могут девчонку обучить. И тогда всё будет по-прежнему. Мирония будет нам помогать…

- А если она не захочет? – робко подал голос Святополк.

- Захочет. В ней же кровь Венцеслава. А, значит, она тоже должна любить деньги и власть.

- А если она в мать? – снова не удержался Святополк.

- Если она такая же дура и бессеребренница, как Арина, - в голосе Светломира послышалось раздражение, - значит, нам придётся с ней поработать.

- Как? – опять коротко спросил немногословный номер Третий.

- Разберёмся, - Светломир явно пришёл в дурное расположение духа. Его помощники больше не рискнули задавать вопросы, и в машине снова повисла тишина.

- Так, сейчас доедем до гаража, вы пересядете в твою машину, - через несколько минут сказал Светломир то ли Святополку, то ли Третьему. А я вернусь в Москву. У меня там ещё дела. В Красноярск прилечу как раз к тому времени, когда вы доедете.

Вскоре они остановились в каком-то гаражном кооперативе. Мира сквозь ресницы подсматривала, стараясь, на всякий случай, запомнить как можно больше. Её, не слишком церемонясь, перегрузили в другой джип, хлопнули дверцы машин, и они снова поехали куда-то. Святополк и Третий в пути говорили о всякой ерунде. И больше Мире ничего узнать не удалось. Она лежала на сиденье, почти ничего, кроме стволов убегающих назад деревьев, не видя. Ровно и надёжно гудел двигатель и шуршали шины, наматывая на себя километр за километром. Миру увозили всё дальше от её мамы и сестры, от Москвы, от жизни. Ей было страшно. Но благодаря услышанному разговору она многое поняла. И сделала кое-какие выводы. Теперь она знала, как надо вести себя, чтобы поскорее вернуться домой.

Июль 2008 года.

Константин

Первое, что он увидел в Красноярске по дороге из аэропорта в отель, было лицо доктора Синькова, увеличенное до невероятных размеров. Точно такую же фотографию он видел двумя днями ранее в газете, в тот вечер, когда в ресторане увидел Миру. Задумавшийся было о своём, Константин даже вздрогнул от неожиданности. Огромный плакат предвыборной агитации жизнерадостно сообщал, что Семён Степанович Синьков баллотируется в мэры города. Слоган бросался в глаза: «Только врач может решить все «больные» проблемы города». Константин резко втянул воздух, пытаясь осознать увиденное.