Их в разведку водила Леля

Чуть позднее я узнал от Валерия о трагической смерти Зины Морозовой. Понимая, что вылечить ее в таких условиях невозможно, и считая, что она является обузой для своих подруг, Зина приняла самое, как ей казалось, справедливое решение. Когда однажды Валерий начал чистить свой пистолет, она спокойно попросила: «Дай-ка этим займусь я». Ничего не подозревавший Валерий охотно выполнил ее просьбу, думая, что это занятие хоть как-то отвлечет Зину. Через минуту раздался выстрел — смерть Зины наступила мгновенно. Все мы глубоко переживали случившееся, особенно Леля. Она прикрепила к своей гимнастерке рядом с орденом Красного Знамени Зинину Красную Звезду.

— Теперь я за двоих буду бить фашистскую гадину! — сурово сказала она, а по щекам ее катились слезы.

10

Павел Иванович Кожушко

В начале июня 1942 года наш партизанский отряд под командованием Виктора Ливенцева совершал рейд из Кличевского района на север, к железной дороге Минск — Орша. Остановились в деревне Красное. Моя диверсионная группа начала готовиться к очередной операции на «железке». Наше «противоэшелонное ружье», которым мы разъединяли рельсы, у настоящих подрывников могло вызвать только усмешку — гаечные ключи да путевые лапы. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. И с этим инструментом мы сумели уничтожить несколько десятков вражеских эшелонов.

В одной из деревень услышали от местных жителей, что на околице не раз появлялись девушки-десантницы в военной форме, с автоматами и винтовками. И командир у них — тоже девушка, вся грудь в орденах. Однако на наши просьбы помочь встретиться с ними жители неопределенно пожимали плечами: мол, не знаем, где они находятся. Кто-то посоветовал зайти в крайнюю к лесу хату в соседней деревне Бобр. Может, тамошние мальчишки что скажут.

Найти десантниц означало установить связь с Москвой. — Будем искать, — дал я установку своим ребятам. В указанной жителями хате мы застали двух пацанов лет десяти — двенадцати. Завели разговор о десантницах. Хлопчики клялись, что никаких партизанок «ни в жизнь не видели». Однако по излишней горячности, с которой они отнекивались, мы поняли, что им все известно.

На дворе стояла нестерпимая жара. Кто-то из моих парней решил напиться из колодца. Шест с бадьей был зацеплен за штырь. Он отцепил, набрал воды, наполнил флягу. Тут один из хлопчиков говорит: «Надо скотине воды к вечеру набрать», — и шасть из хаты с ведром к колодцу. Чувствую, не зря он заторопился, наблюдаю из окна. А он опять закрепил шест на штыре. И тут чутье разведчика мне подсказало: это условный знак. Мол, в доме чужие, вход запрещен. Надо как-то внушить, пацанам, что мы «свои». Стали как бы невзначай рассказывать о своих боевых делах. Мальчишки с сомнением разглядывали мои франтоватую шляпу и белоснежную рубашку, которые мне достались «по случаю» (прежняя моя одежда за время весенней распутицы напрочь расползлась). У меня сложилось мнение, что, если б хлопчиков даже пытали, они бы не сказали ни слова.

Наконец, уже под вечер, один из них заколебался:

— Надо сходить в лес, телочку поискать.

Мы пошли с ним, уговаривая привести кого-нибудь из партизан. Он ничего не ответил и пошел в глубь леса, потребовав, чтобы мы оставались на опушке. Я проинструктировал своих хлопцев, что и как делать, если вместо советских десантниц явятся переодетые гитлеровские провокаторы.

Через некоторое время на лесной тропинке появилась девушка в кубанке. Защитная военная форма, на гимнастерке два ордена, через плечо автомат. Статная, светловолосая. Я оставил свой автомат на земле, направился ей навстречу.

Она приветливо улыбалась. Поздоровались.

— Леля.

— Павел.

Мои хлопцы уселись так, чтобы был круговой обзор. Покуривают, мирно беседуют. Посмотрев на них, Леля спросила с иронией:

— Уж не перессорились ли вы — спинами друг к другу сидите?

Разгадала нашу тактику! А сама пришла одна, без всякой страховки. Видно, крепко верила своим юным связникам.

— Пошли к нам, — пригласила Леля.

В лагере в сосновом бору познакомились с ее группой — одни девчата. И все каких-то пару недель из Москвы. Мы давай наперебой расспрашивать их обо всем: кто каким фронтом командует, на сколько наши продвинулись вперед, какое оружие сейчас в ходу у подрывников.

— Конечно, не это, — кивнула Леля на наше «противоэшелонное ружье». — С таким драндулетом много под откос не пустишь, особенно на нашем участке «железки».

Их участок — от Крупок до Борисова — тщательно охранялся немцами. Лес на протяжении нескольких километров по обе стороны от железнодорожной колеи вырублен на 50 метров. К тому же рядом проходила автомагистраль стратегического значения.

— В общем, дел у нас — только поворачивайся, — заключила Леля.

Один из моих наблюдательных подрывников — Иван Лысак «узрел» у девчат магнитные мины. На мою просьбу поделиться с нами взрывчаткой Леля, хитро подмигнув девчатам, предложила осуществить операцию вместе.