Их величества пирамиды

Храм Большого сфинкса (справа) и нижний храм Хафра (Хефрена). горизонтальная проекция (по Рикке)

Однако время и пустыня нанесли Сфинксу не такой значительный ущерб, как человеческая глупость, которая обычно возрастает пропорционально размерам провоцирующего ее объекта. Раны на лице Сфинкса, напоминающие следы от ударов долотом, действительно нанесены долотом: в XIV веке так изуродовал его некий набожный шейх, дабы выполнить завет Мухаммеда, запрещающий изображать человеческое лицо. Раны, похожие на следы от ядер, тоже таковыми и являются. От драгоманов мы узнаем, что их нанесли французы и англичане. В действительности же это мамелюки использовали голову Сфинкса как тренировочную мишень для своих пушек.

Но, несмотря на разрушительную силу времени и пустыни, несмотря на религиозный фанатизм и не слишком почтительное отношение мамелюков к памятникам культуры, Большой сфинкс все еще стоит и сторожит некрополь в Гизе. И это великолепное произведение Древнего Египта будет стоять до тех пор, пока будут стоять сами пирамиды.

Но пирамиды не всегда стояли на плато в Гизе. А можем ли мы представить себе этот горизонт и это солнце без них? Способны ли мы мысленно вернуться на 4500 лет назад и вообразить себе гизехское плато как строительную площадку?

Сто тысяч людей, согласно утверждению Геродота, трудились на строительстве Великой пирамиды на протяжении 20 лет, причем, как нам известно, по три месяца ежегодно. Это единственное сообщение такого рода, сохранившееся с древних времен, и оно, конечно, может быть неточным и недостоверным. Между людьми, которые строили эту пирамиду, и теми, от кого получил сведения Геродот, пролегли два тысячелетия. И потом еще более двух тысячелетий все, кто писал о пирамидах, повторяли их вслед за Геродотом; многие даже принимали их за основу при подсчете числа рабочих на других стройках. Первым, кто решил проверить Геродота, был Питри; он сделал это в своей книге «Пирамиды и храмы в Гизе» (1883).

Допустим, сказал себе Питри, что предполагаемое количество каменных блоков в пирамиде — 2,3 миллиона — верно. Значит, в течение 20 лет нужно было ежегодно укладывать около 115 тысяч блоков. Примерный вес блока 2,5 тонны; с таким весом спокойно может справиться группа из восьми человек. Из соотношения количества блоков и числа занятых на стройке людей вытекает, что каждая такая группп должна была уложить за три месяца 10 блоков. Иными словами, укладка одного блока требовала от восьми рабочих девятидневного труда. Это, безусловно, в человеческих возможностях и при самых примитивных вспомогательных средствах, пожалуй, даже ниже этих возможностей. Таким образом, сообщение Геродота не выходит за рамки возможного или правдоподобного.

Разумеется, Питри знал, что это чисто механический подсчет; он, конечно, понимал и то, что 100 тысяч человек на строительной площадке мешали бы друг другу. Опираясь на проведенные Борхардтом подсчеты количества рабочих, занятых на строительстве Медумской пирамиды, и египтологи и архитекторы после долгих споров пришли к выводу, что на гизехской строительной площадке одновременно могли работать не более 32–36 тысяч человек, т. е. примерно треть количества, названного Геродотом. Но и это не опровергает Геродота; остальные, несомненно, были заняты доставкой каменных блоков и добыванием их в карьерах, причем разделение труда явно повышало его производительность. В общее число работавших на строительстве необходимо включить и мастеров-каменщиков, скульпторов и других квалифицированных специалистов, составлявших постоянные кадры. Судя по остаткам их жилья, найденным вблизи Великой пирамиды Питри и позднее Рейснером, их могло быть не менее 4000, а по некоторым предположениям, даже 10 000. Если учесть высокие требования, предъявляемые к храмовым постройкам, подходным путям и т. п., а также к их отделке, то, вероятно, ближе к истине вторая цифра. То же подтверждает и множество каменных отходов вокруг Великой пирамиды, составляющих, по предположению Питри, «чуть ли не половину ее объема».

Согласно Геродоту и Диодору, на строительстве Великой пирамиды рабочие пользовались «механизмами»; очевидно, и на строительстве пирамид Хафра, Менкаура и всех последующих и, естественно, позднейших пирамид. Это были, правда, лишь «приспособления, устроенные из коротких деревянных досок (жердей)», с помощью которых поднимались каменные блоки. Известные науке вспомогательные средства, которые могут соответствовать этому лаконичному упоминанию, относятся к эпохе Нового царства; они напоминают опоры кресла-качалки, соединенные перекладинами. Француз А. Шуази в «Строительном искусстве египтян» (1904) отождествлял эти приспособления с Геродотовыми «механизмами», а его земляк Ж. Легрен назвал их «качающимися подъемниками»; Питри же полагал, что тяжелые каменные блоки поднимались с помощью массивных конструкций из толстых досок, и называл их «колыбелями».