Их величества пирамиды

В 831 году аль-Мамун приехал в Египет, чтобы лично исполнить одну из обязанностей правителей. В дельте Нила вспыхнуло восстание крестьян против притеснений сборщиков дани. В отличие от прежних оно приняло такие размеры, что для его подавления понадобилось вмешательство самого халифа. Аль-Мамун не стал терять время на расследование и одним махом ликвидировал восстание. К чести его, надо сказать, что при этом он не допустил никакой дискриминации коптов — перебил все население Дельты без разбору, деревни сжигал, а схваченных в тростниках беглецов сажал на кол, не обращая внимания на то, кто из них правоверный мусульманин, а кто неверный пес. Было, видимо, чистой случайностью, а не проявлением геноцида, что численность коптов снизилась более чем наполовину. И если самый плодородный край Египта обезлюдел и на целые столетия пришел в запустение, то это лишь свидетельствует о жестокости халифа. После такого восстановления порядка и авторитета у аль-Мамуна оказалось время, чтобы почтить своим вниманием пирамиды. Правда, то же самое он мог сделать и когда угодно до этого, хотя бы в 820 году, к которому относит его первые «изыскательские» работы в Великой пирамиде аль-Масуди.

Пирамиды были знакомы аль-Мамуну по рассказам отца, который неоднократно их посещал и всегда ими восхищался; слышал аль-Мамун и легенды о скрывающихся в них кладах. Он давно решил овладеть этими кладами и, было ли это в 831 или 820 году, приступил к делу. Напрасно советники двора предостерегали его, что пирамиды находятся под охраной могущественных духов, которые погубят каждого, кто попытается в них проникнуть; напрасно начальники его военной разведки говорили, что в пирамиды нет входа; остался он глух и и к словам специалистов по осаде вражеских крепостей, утверждавших, что проникнуть в пирамиды выше человеческих возможностей. «Аллах велик, всеведущ и мудр! Он наделил меня могуществом власти и будет охранять меня на этом и на том свете. Да исполнятся слова Корана, сура седьмая, где сказано: „И уничтожили мы дело фараоново и людей его и все, что он построил“. Мое слово твердо!»

Для начала аль-Мамун выбрал самую большую из пирамид — в ней, несомненно, должен был находиться и самый большой клад. Входа действительно не было; очевидно, в римские времена его замуровали, а может быть, он был уже открыт, но занесен песком. Когда поиски входа не принесли успеха, халиф приказал привезти стенобитные орудия После недолгих размышлений, куда их поставить, он выбрал северную сторону. Трудно сказать, что это было: случайность или его убедили обслуживавшие таран воины, которым, естественно, хотелось работать на теневой стороне, но позднее выяснилось, что решение это было необычайно удачным. Позднее — это значит после нескольких недель изнурительного труда, казавшегося поначалу бесперспективным. Духи и правда охраняли пирамиду, как верили все, кроме аль-Мамуна: пальмовые бревна таранов трескались, а железные ломы гнулись. Затем какой-то каменщик подсказал, что стену пирамиды может разъесть кипящий уксус. Халиф тут же повелел реквизировать все запасы уксуса и дров, воины привезли котлы, и из окрестностей пирамид надолго исчезли все мухи, а с ними, по всей вероятности, и духи-хранители. Полированная облицовка пирамиды треснула, в щель вонзился «рог» тарана, и дело пошло на лад, выломанные блоки с оглушительным грохотом падали с десятиметровой высоты в песок. Огромная дыра в стене пирамиды, похожая на воронку от бомбы, и ныне напоминает об успехе этого предприятия.

Однако неимоверный труд подданных аль-Мамуна не принес бы успеха, если бы им просто не повезло. Стоило им начать работу па несколько метров левее, и вряд ли они когда-нибудь проникли бы в пирамиду. Они извлекли из стены пирамиды более двухсот многотонных блоков, что было и при использовании тогдашней боевой техники (в том числе и такого «химического оружия», как уксус) немалым достижением, но каждый раз в отверстии показывался новый блок. И вдруг один из блоков не скатился вниз по стене, а… провалился внутрь! Это был великий момент. Можно себе представить волнение изнуренных воинов и восторг аль-Мамуна, когда раздался грохот провалившегося камня. Все стенобитные орудия были перемещены туда, где образовалась дыра, а когда проделали достаточно широкое отверстие, через него спустили канат. Доброволец, избавленный от страха перед духами при помощи одного динара, с горящим факелом спустился во тьму пирамиды. Что этот человек обнаружил в пирамиде, никто не записал. Не сохранилось и сообщения о том, что видел в ней сам халиф. Вероятно, лишь то, что пробитое отверстие открыло доступ в так называемую Большую галерею, которая вела к самому сердцу пирамиды, к погребальной камере с саркофагом Хуфу. Итак, халиф попал в это помещение более коротким путем по сравнению с тем, который проделал Хуфу, когда осматривал место своего последнего отдохновения, и с тем, которым проходят туда нынешние посетители пирамиды. И все-таки другие искатели кладов уже побывали там до халифа.